Мы едем молча, она смотрит в окно, отвернувшись от меня.
Потом вздрагивает, начинает рыться в сумочке.
— Да, пап, — отвечает на звонок, — я еду, меня Роман Александрович подвез. Хорошо, я передам… Ладно.
Повесив трубку, говорит, не глядя на меня:
— Папа вас на ужин пригласил. Сказал, возражений не принимает.
Я вздыхаю. Ладно, ужин так ужин, не страшно.
Через пятнадцать минут мы тормозим возле дома Костровых. Заходим в подъезд и оказываемся в полной темноте.
— У нас часто свет отключают, — слышу я Сашин голос.
— Я так и понял.
Она идет впереди меня, глаза привыкают к темноте медленно, я только выхватываю впереди силуэт.
У нее снова звонит телефон, Саша останавливается, вытаскивая его из сумки, я стою прямо за ней, терпеливо жду. Вдыхаю запах ее духов, и в голову начинают лезть совсем неожиданные мысли.
Звонит Андрей. Я не только видеть его не хочу, но и, разумеется, слышать. Тем более сейчас, когда рядом Роман.
Однако парень настойчив, я упорно отклоняю его звонки с того самого вечера в клубе, кажется, пора добавлять в чёрный список, может, он так поймёт, что я не желаю его знать?
Сбросив вызов, оборачиваюсь на новоиспеченного босса, чтобы понять, видел ли он звонящего. Не хочу, чтобы Роман знал, это породит только дополнительную неловкость.
Но у него такое задумчивое лицо, что я понимаю: мой телефон для него сейчас значения не имеет совершенно. Когда гаснет экран мобильного, вдруг замирает сердце от воспоминаний того самого вечера.
Неужели, он понял?
Я, интуитивно чувствуя, как Роман поднимает взгляд, тут же отворачиваюсь и бегу вверх по ступенькам. Будто это спасет меня от нахлынувших воспоминаний и стыда. Хотя после всего, что было между нами, можно за тот случай вообще не краснеть. А все равно от одной только мысли, что Роман прямо вот сейчас догадался, охватывает дрожь.
Останавливаюсь у двери, долго пытаюсь найти ключи в сумке, слыша позади шаги. Роман подходит стремительно, вот он уже за моей спиной, по телу бегут мурашки. Ну почему у нас все так сложно?
Мне хочется обернуться и сказать:
"Да, это была я. Я поцеловала тебя в подъезде и сбежала".
Обнять его, потянуться навстречу губам и подтвердить свои слова поцелуем. А он прижмет меня за талию крепко и скажет, что не нужна ему никакая Инна, Полина и ещё непонятно кто.
Но вместо этого я слушаю его сбившееся дыхание и проклинаю расстояние, которое преодолевать он не собирается.
Удивительно, но тогда, совершенно друг друга не зная, мы были ближе, чем сейчас, когда он, наконец, понял, с кем целовался. Парадокс какой-то.