Она все также не замечает моего присутствия и что уж говорить о моем монологе, который, кстати, должен быть нашим диалогом.
— Поэтому я предлагаю сделку.
Я заметил ее взгляд, который задержался на мне не более секунды. Надеюсь, план сработает.
— Я рассказываю все что случилось "тогда", а ты прощаешь меня и начинаешь снова замечать и тем более отвечать мне.
Она откладывает телефон в сторону и смотри на меня сощурившись своими темными глазами.
— В чем подвох? — наконец-таки произносит она.
— Ни в чем. Все чисто, даже чище чем в твоей комнате, — улыбаюсь я.
— Но почему же тогда у меня чувство что ты что-то недоговариваешь? — наклоняется она ко мне.
— Мы играем в следователей или что? Нам вроде бы не по пять лет.
Она сканирует меня своим взглядом и немного подумав все же соглашается.
— Но знай, если в этом есть какой-то подвох, беги из страны, ведь это единственное что у тебя отлично получается.
Ее слова задевают меня за живое, и я уже не уверен в своем плане. Сестра очень обидчивая и я это знаю не понаслышке, если мой план провалится, мне придется долго добиваться ее прощения.
До обеда я просидел дома в одиночку, так как все разъехались по работам и учебе. Как только стрелки часов перевалили за час дня в дом вошла моя сестра готовая убить меня одним лишь взглядом. Я старался не подавать вида что волнуюсь, хотя внутри меня все готово было разорваться. Мне очень важно ее доверие, а еще важнее вернуть прежнее, когда она не искала подвохов в моих словах и когда любую мою идею она поддерживала обеими руками.
— Ты идешь сегодня к Анаис?
— Да, — кратко отвечает сестра.
Больше ничего не спросив я набираю сообщение Джошу, с просьбой позвонить мне, как только он освободится. Сейчас все будет зависеть от его ответа, либо мы вместе рассказываем им о произошедшем, либо мне придется не сдержать свое слово, нарушить условия сделки с Мари и испортить наши с ней отношения. Чего я конечно же не хочу, как и хранить тайну моего срочного переезда.
Получив ответ, что он освободится через два часа, я снова задаю вопрос сестре, которая направляется к себе в комнату.
— Во сколько часов ты пойдешь в Анаис?
— Не знаю.
На этом все. Больше узнать у меня ничего не получится, в этом я точно уверен. Поэтому захватив с собой из комнаты бумаги о назначенном мне сроке, который, к слову, не был окончательно вынесен, я направился в университет.
Я помню, как мама в слезах позвонила мне, сказала, что на меня завели уголовное дело. Помню, как сидя на единственном допросе в своей жизни, я молча смотрел на противоположную стену, пока мой адвокат, который по совместительству является моим отцом, отвечал за меня на вопросы следователей. В то время как я думал о двух важных мне людях, лежащих в больнице без сознания. Затем пару дней тишины и резко обрушившееся на меня новость о том, что мне нужно уехать на время из страны.