— Кем они хотели вас видеть?
— Писателем. Со мной так носились с детства. Отец анализировал мои школьные сочинения, как тексты древних. Все искал тайные знаки таланта, несвойственную школьнику глубину. Так было до десятого класса.
— Но вы не пошли ни на филологический, ни на факультет журналистики.
— После школы мне вдруг расхотелось писать. Неожиданно я увлекся спортом. Регби. Играл, между прочим, за команду мастеров. Несколько раз садился за письменный стол, но ничего не получалось. Может, поэтому я выбрал торгово-экономическое образование.
— Институт вы не закончили.
— Нет. На третьем курсе решил, что буду одновременно заниматься в двух вузах. Поступил на заочный в институт иностранных языков. Потом, как часто бывает, зашился. Незачеты, «хвосты». Короче: сорвался совсем.
— Потом?
— Работал бухгалтером в универсальном магазине, ни о чем не думал.
Каждый вечер пивной бар, креветки, домой возвращался за полночь. Тут еще дружки-приятели. Хулиганство с— пьяной дракой в пивном баре. Вам, видимо, известной
— Вы сами уволились с работы?
— Из магазина? По собственному желанию. Деньги платили не ахти какие!
Кроме того, бухгалтерия — я убедился— требует удивительной усидчивости, терпения.
Поэтому молодых мужчин-бухгалтеров в магазинах почти не увидите. С другой стороны, безусловно, престиж!
Одет, обут по последней моде. Всегда кто-то просит чтонибудь достать.
— Последняя ваша работа была не из особо престижных.
— Вы правы. Высшего образования и знания языка не требовала. Зато больше свободного времени, чаевые.
Сам себе хозяин… Между прочим, я был там не один такой несостоявшийся.
— Все равно. Для честолюбца, о котором вы рассказываете, это, должно быть, удар. Катастрофа. Толчок к тому, чтобы отыграться как можно быстрее.
Любыми средствами. Это известно из криминологии.
— Но я еще надеялся, что смогу зарабатывать на жизнь пером.
— Вы публиковались?
— Только однажды. Когда еще жил с родителями.
Всегда что-то мешало засесть за работу. То времени не было, то условий.
А чаще — желания. Сколько помню, каждый раз находилась уважительная причина, и я с облегчением думал; «Завтра начну обязательно. Прямо с утра!»
Пятиэтажные дома и площадь впереди были высвечены неяркими розоватыми лучами. На крыльцо не открытого еще магазина слетались голуби. Таять не начинало. Из переполненных автобусов к метро «Варшавская» непрекращавшимся потоком шли люди.
Денисов посмотрел на часы: «Восемь пятнадцать…»
Ему показалось: когда поднимался по эскалатору, часы показывали то же время.
Если он правильно понял, тучный мужчина в шапке пирожком — один из тех, кого он видел вчера у платформы за несколько минут до несчастного случая с