Нас чуть не избили пять минут назад, а он просто переступил и пошел дальше.
Возможно, он просто очень уверен в себе?
— Ты очень фотогеничен, — пытаюсь отделаться шуткой, но дрожь в голосе выдает мое вранье. Дрожь — и еще цоканье чашки об блюдце.
Кирилл выступает вперед, забирает кофе из моих рук и степенно, экономя движения, ставит ее на стол. А потом так же медленно и методично растягивает пуговицы на рубашке.
До самого ремня.
— Поможешь? — Он берется за ворот, тянет ткань с плеча, но останавливается как раз в тот момент, когда мой взгляд жадно цепляется за выпуклую кость ключицы с ровным, словно от ножа гильотины, шрамом. Видимо, с моим лицом что-то не так, потому что Кирилл немного приподнимает бровь и задает следующий вопрос: — Тебе не нравится мое тело?
Понятия не имею, как сказать, что я готова прямо сейчас свернуться клубком у его ног.
И его тело не имеет никакого отношения к этому бестолковому желанию.
Я чувствую себя воровкой, которая пробралась в музей древностей, скрытых от человеческих глаз. Не хотела и не строила планов, а просто переступила за ограждение и в свете тусклых ламп увидела то, чего не видели простые смертные.
Ростов, хоть и первая фигура в городе, не любит фотографироваться и давать интервью. Правда, регулярно попадает под прицелы камер почти везде, где появляется. Но он всегда подчеркнуто официален: рубашка, галстук, костюм. Пара снимков в джинсах и свитере не в счет, да и то — на них он выглядит так, что явно не стал бы белой воронов на официальном приеме. Всему виной его отрешенный взгляд и идеальная улыбка. Он словно знает, на сколько миллиметров нужно растянуть губы, чтобы это было так, как нужно с любого ракурса, а взгляд как бы говорит: «Я знаю все, что вы обо мне думаете, и меня это мало волнует».
То, что сейчас, в моей маленькой простой квартирке, он вдруг сбрасывает с себя шелуху внешнего мира, вызывает щемящий восторг и вместе с тем дикую панику. Потому что я не знаю, как себя вести. Меня сковывает полное непонимание происходящего. Неважно, что в моих снах я видела подобное миллион раз: наша случайная встреча, улыбки, слова с нежностью в голосе, красивый тихий вечер…
Я протягиваю руки, чтобы дотронуться до ткани, но тут же одергиваю себя, словно шелк может быть отравлен и через минуту я в муках скончаюсь.
Нужно сказать, что все это — слишком быстро. Что, несмотря на все мои дурацкие чувства и желание отбросить стыд ради одной ночи, я не готова сделать этот шаг. Не знаю почему. Как можно хотеть чего-то — и не хотеть этого до дрожи?
В распахнутых полах рубашки его тело выглядит лучше, чем я могла представить. Пожалуй, он немного худощав, но поджарый и рельефный, с плоской грудью, которая поднимается в спокойном ритме, словно его совершенно не беспокоит происходящее. Наверное, привык, что девушки не отказываются от таких предложений.