— Понятно. — В одном коротком слове ясно слышалось нелестное мнение демона о программе обучения в корпусе. — Хорошо. — Голос тих и обманчиво спокоен. Кольца растеклись в стену, поднялись выше и, кажется, стали сжиматься. Резко захотелось заорать дурниной. Выпустите меня отсюда, я боюсь замкнутых пространств! — Соберись и, когда я скажу, обратись к силе, с помощью которой сняла блокиратор с наручников. Только не к земле.
Это он мой огонь имеет в виду? Ладно. Правда, места у нас все меньше. Не знаю, что это за субстанция, однако касаться не хочу, поэтому приходится прижаться к спине Трея, положив свободную руку на его камзол. Из-за дымной стены доносились крики, но сильно приглушенные, ни слов, ни голоса не разобрать. Понятно, конечно, что Кэйд, больше там никого нет.
Так, надо собраться, как велено. Вдох-выдох. Сила охотно отзывается, шаловливым ручейком пробегает по венам, дарит тепло. Окружающий нас кокон все теснее, пульсирующая перед лицом чернота напрягает. Лучше закрыть глаза и… так стоять что-то неудобно… а если уткнуться щекой в плечо полукровки, то сразу легче становится. Я же с ним едва знакома… а уже в третий раз оказываюсь в такой неприличной близости. Да я к Ирвину никогда в жизни столько не прижималась, сколько к Трею! Даже к Кэйду всего-то раз, на «звезде»!
И не сказать, чтобы было неприятно.
Потерлась щекой о плечо, будто пытаясь устроиться поудобнее. О-оо! Что ж я творю-то?! Вот зачем я сейчас ЭТО сделала?!
— Давай, — шепнул демон.
Даю! В полном объеме, с чувством!
Словно наконец-то дождавшаяся прогулки и спущенная с поводка собака, сила рванула на свободу. Ладони ощутимо нагрелись, пальцы Трея сжались, до боли стиснули мои. Сила текла по мне, уходила и меняла форму, ведомая волей. Не моей. Это уже не просто чистый поток, это искусно слепленное неведомое мне существо, похожее на большую птицу, прекрасное и среброкрылое. И оно набрасывается на ловца, рвет облако дыма на клочья. Так странно и удивительно. Я ничего не вижу, глаза по-прежнему закрыты, но чувствую все, завораживающая картина разворачивается перед мысленным взором, будто сон. Ловец изворачивается, пытается собрать клочья в единое целое, подтягивает щупальца, но птица с новой силой накидывается на него, бьет крыльями и клювом. Интересная метафора, если подумать. А если еще подумать, то, вероятно, я схожу с ума.
Дым дробится на куски, тает, обнажая тонкую светящуюся фигурку. Элисия? А почему она, простите, светится?
— Да лови ты ее!
Вздох облегчения. Он шелестит вокруг, словно листва на ветру, и сознание внезапно накрывает солнечными лучами благодарности.