— Назови любые условия, и я соглашусь на них. Шепард больше не будет тебя беспокоить.
— Условия? Уволь Шепарда, вытащи Андрея из клиники, а потом женись на мне, милый, — горько пошутила она, кажется, собираясь устроить истерику.
У нее в лице читалась нескрываемая обида, было очевидно, ей требуется усилие, чтобы сдержать себя.
— Милена, разве это сейчас имеет значение? — ему хотелось услышать, что да имеет. Он и сам не мог понять, зачем спрашивает. Зачем хочет знать.
— Весьма. Пару дней назад мы с тобой все выяснили. Не нужна я тебе ни как женщина, ни как кто бы то ни было. Нет, солгала, нужна, как врач-трансплантолог, — сообщила она, вконец отбросив все не личное, взяла стакан, но пить не стала, кусая губы от желания, занимая руки. Вскинула голову, стараясь не пролить просящихся наружу слез.
Марс чувствовал, как от слов в теле разливается гнев. Это она не нужна? Как женщина не нужна? Да он полгода сходит с ума. От собственной тяги к ней, от невозможности получить желаемое и от навязчивой идеи рискнуть. Уговаривал надеждами, лгал себе, осознавая, с того момента, как он увидел ее, медленно и верно с каждым разом с любым прикосновением, он сдается. Не хочет сопротивляться. Не в силах ничему радоваться. Ничего не хочет. Только ее. Он впервые начал сочувствовать маньякам. Легко представляя, каково жить с навязчивым желанием. Да, он умеет себя контролировать, давно не юнец. Он знает цену тому, каково все время представлять одну и ту же женщину в самых разных, немыслимых фантазиях, а иметь других. Вытрахивать все из себя ценой их жизней, чтобы сберечь эту единственную.
— Я хочу спокойно доработать последние недели, Марс. Быть уверенной, что Андрея экстрадируют на родину, — произнесла она, стараясь, чтобы слова звучали, как можно убедительнее, тверже. Ставя окончательную жирную точку в случившемся. И еще больше видимо для самой себя.
— Ты первый раз назвала меня по имени, — заметил он хрипло, что-то обдумывая, барабаня пальцами по подлокотнику, так и не притронувшись к своему бокалу.
Некоторое время они молчали. Милена кивнула, готовая в любой момент заплакать. И ей с каждой минутой становилось мучительнее, невыносимо находиться рядом с ним.
— Я хочу уйти, — прошептала она, вконец сдавшись под напором собственных эмоций.
Страшно представить, как после ее идиотского брака она вернется в Улан-Удэ и каждые полгода будет срываться в поисках секса. Искать приключений, чтобы дать выход энергии. Чужие скоты будут трахать ее, звеня яйцами о похотливую задницу Милены. И даже эти трахающие козлы были лучше, чем он сам, Марс. Как же хотелось выматериться. Милена в чужих руках, образ, способный взорвать мозг.