— Не имею на то никаких возражений, — вежливо наклонил голову Иариэль. — Оставляю в вашем подчинении также взвод Рохжа. Уверен, вы найдёте им применение.
— Разумеется, Ваше высокопревосходительство.
Йуллер, стоя чуть в стороне, не стала мешать уходу львиноголового герцога привлечением его внимания к себе. С удовольствием посмотрела она и на краткий инструктаж новых подчинённых. Словами Высший не разбрасывался. А после вдруг взял да и исчез, так и не дав ей подойти к нему поближе. Правда, особого разочарования это ей не принесло. И так стало понятно, что руководство в лагере сменилось. Но в свою неуязвимость она по-прежнему верила.
— Вот чудик, да? — с хриплой усмешкой произнесла Йуллер, всматриваясь в одинаково‑синие настороженные глаза новеньких.
— Для меня он закрыт, так что ничего не могу сказать, — спокойно ответила одна из рефаимов, выделяющаяся белым цветом волос и крыльев. — Но ты его испугалась, а это, наверное, что-то да значит.
— Чего? — аж опешила Йуллер. — Ты за речью-то следи, а, бабочка!
— Часто говоришь гадости, чтобы выплеснуть злость? Нравится отгораживаться от всех, чтобы почувствовать себя лучше?
Сказанное звучало как начало конфликта, но мягкая улыбка почему-то усмирила бешенство Йуллер. Однако ответить что-то в ином тоне ей претило. Так что она с презрением поинтересовалась:
— А ты всегда озвучиваешь любую жалкую мыслишку вслух?
— Мать, посмотри, — шепнула одна из блондинок, вмешиваясь в беседу, и невзначай указала ладонью куда-то вглубь лагеря.
Там Брес как раз вывел из загона мальчишку, и пленника уже окружили демоны да прочие ищейки, желающие развлечься. Начались их забавы с пляски. Тон задавали удары хлыста. Периодически плеть резко касалась земли возле ног Леккео. Ему оставалось либо ловко подпрыгивать, либо расставаться со своими ступнями. И прыгал он бойко и высоко.
— Мы здесь гости, а гости свои правила хозяевам не навязывают, — сухо ответила беловолосая. — Да и нет у них настроя убивать. Только желание веселиться.
— Откуда ты это знаешь? — Йуллер нахмурилась, задавая свой прямолинейный вопрос.
— Меня зовут Дагна, и я чувствую чувства.
— Тогда, если навек заткнёшься про мои, то дам тебе полезный совет, старушка.
— Старушка? — приподняла та белёсые брови. Мимика не говорила об обиде. Только о весёлом удивлении.
— А слишком много знаешь для юной девицы.
Дагна звонко рассмеялась над шуткой, хотя смех дался ей нелегко — челюсть у неё была разбита, а грудь перебинтована. Остальные ранения прикрывал плотный плащ, но Йуллер ощущала запах крови, боли и немощности. Ищейке демонов даже показалось странным, что именно эта полуживая слабачка, в отличие от большинства, смогла оценить её юмор, основанный на предельной честности. Столь непривычная реакция заставляла испытывать некое довольство… Которое вряд ли осталось без внимания столь чуткой собеседницы.