— Не то чтобы, — краснеет Арина с лопаткой для переворачивания горячего. А я радуюсь, голос, конечно, у неё ещё не восстановился, но уже не такой эротичный. Словно осипла после болезни. — Необходимое и простенькое, чтобы не умереть с голоду, если дед плохо себя чувствует, — совсем тушуется. — Вы же будете? — с очаровательной надеждой на меня смотрит. — Яичница, колбаса, — смущённо ведёт плечом, — пару бутербродов… — перебирает из имеющего.
— Кофе, — отрезаю мрачно. — Крепкий. Чёрный. Кофе.
— О-о-о, — приободряется мелкая. — У нас только зерновой, — не без гордости и легкой вины.
— Если умеешь готовить, валяй! — благосклонно распоряжаюсь. А сам глазами вожу, нет ли где сигарет. Курить хочу, сожрал бы кого…
— Это я умею, — заверяет Аря и продолжает хлопотать по кухне. Не найдя, что посмолить, разочарованно сажусь за обеденный стол и начинаю следить за девчонкой — как она ловко справляется с кофемолкой, туркой и завариванием. Любуюсь, не особо вслушиваясь в то, что говорит.
— Но покушать придётся, — ставит передо мной маленькую чашку с ароматным напитком. Дымок плавно вьётся… А бодрящий запах напоминает, что я жутко голоден, а ещё…
— Давай так, — иду на компромисс, — я пробую твой кофе, и если мне понравится его вкус, так и быть, попробую и остальное.
Арина подбоченивается, глаза суживает:
— Обманете — обижусь!
— Не поверишь, — изо всех сил стараюсь быть серьёзным. Вид воинствующей девчонки близок к комичному, — только это и пугает!
Чашку в руки. Делаю глоток и на миг зажмуриваюсь. Горячий напиток приятно обжигает язык. Задерживаю во рту на несколько секунд и, смакуя, сглатываю.
— Уговорила, корми! — признаю мастерство кофеварилки.
Арина благодарно расцветает. Тотчас передо мной тарелка с яичницей оказывается, бутерброды…
— Стану начальником, тебя секретаршей себе возьму.
— Зачем? — перестаёт жевать девчонка, хлопнув недоумённо ресницами.
— Кофе мне будешь варить, — беспечно веду плечом.
Завтрак проходит спокойно, только меня начинает лихорадить: бросает то в жар, то в холод. Не показываю девчонке, что мне хреново — не хочу, чтобы волновалась. Мерно жую, бездумно слушаю непринужденный словопоток Арины.
— Вы извините, — ковыряет вилкой в своей тарелке Аря, — я никогда столько не болтаю, — виновато поднимает на меня зелёные глаза. — Видимо, волнуюсь, ну и не знаю, как себя вести.
— Будь собой, это всегда в тему.
— Тогда мы оба будем молчать, — прячет взгляд в своём блюде.
— Молчание — золото, — извлекаю умную фраза, зажевав яичницу остатками бутера.
— Иногда его слишком много, — мрачнеет Арина и встаёт из-за стола.