— Вам ведь известна уголовная ответственность за заведомо ложные сведения?
— Видимо, больше чем вам! — парирую сухо. — Мелкую не отдам. Пока Исмаил Иосифович болен, Арина будет со мной.
Слова вколачиваются в сознание, как большие гвозди в деревянную стену — не лгу. Почему-то именно этот случай. Эта девочка… Меня зацепила.
Видимо потому, что я сам когда-то оказывался в примерной ситуации. Только я был один. Заступников не находилось.
А люди, которые занимаются контролем разных семей не всегда заслуживают уважительного отношения и обращения.
Вот и сейчас — работники пекутся о судьбе уже достаточно взрослой девицы, хотя есть семьи с гораздо более сложной ситуацией, где реально требуется контроль органов надзора, где маленькие дети без должного внимания и ухода… Но именно туда «добрые» работники опеки и попечительства почему-то не любят захаживать.
Да и мысль, что Арину запрут в каком-то учреждении, или передадут в патронажную семью, мягко говоря, корежит.
— У вас время до вечера, — неуверенно подаёт голос Ратников, опираясь о прилавок. — Если не будет полного пакета документов, завтра придём уже с группой изъятия.
— Мы разберёмся и соберёмся, — размазываю ответ. Даже порываюсь шагнуть из-за витрины, чтобы быстрее выпроводить парочку, как тётка огорошивает:
— Я бы хотела удостовериться, что девочка жива и здорова, — выдавливает свою формальную ядовитую улыбочку Авдеева. Не люблю с бабами расправляться, но эта нарывается.
— Мёртвые и больные в школу с друзьями не бегают, деда в больнице не навещают, — парирую со всем сарказмом, на который сейчас способен.
Бл*, курить хочу! Сожрать бы кого…
— То есть, её нет? — вскидывает брови Светлана.
— Вы удивительно проницательны. А теперь прошу меня извинить, лавкой заправлять Исмаилу не обещал. Да и дела у меня… за документами бы нужно смотаться.
Уже готовлюсь к препиранию по поводу законности нахождения друг друга на территории чужой собственности и попытки проникнуть в жилище, как представители отдела опеки и попечительства уходят, но на лицах застывает маска сомнения и недоверия.
Бес
— И-и-и? — с этим закономерным вопросом захожу на кухню. Арину нахожу сразу, интуитивно — она в уголок между стеной и холодильником забилась. Был бы мелким и тощим, сам бы туда пролез. — Что это значит?
— С-спасибо, — мямлит испуганно девчонка.
— Ну уж нет. Это на хлеб не намажешь, в руках не подержишь, — усмешка застревает поперёк горла, когда понимаю, как двусмысленно прозвучало. Арина затаивается, а мне надоедает играть в доброго соседа и терпеливого дядю.