Ее глаза тоже горели, и на ресницах дрожала влага. Он приблизил губы к ее глазам, и Насте пришлось зажмуриться, чтобы он аккуратно запечатлел поцелуй на каждом веке.
— У нас через два двора большое поле — там куча собак гуляет. Скажу, что иду туда. Кеша, пожалуйста… Мне надо домой.
Он нехотя отпустил ее и протянул букет.
— Я смогу часам к восьми. Не раньше. Мне просто не доехать, — он провел освободившейся рукой по ее щеке. — Ты мне позвонишь? Или напишешь?
— Я тебе и позвоню, и напишу.
Он уже думал убрать руку, и вдруг Настя прижалась к ней губами, но он вырвал ее, схватил Настю за шею и, сминая букет, снова нагнулся к ее губам.
— Я так не уйду никогда. Гони меня нафиг, — выдохнул он через пару минут.
— Иди нафиг.
Он сжал губы и кивнул.
— Уже иду. Собаке привет.
— Я передам. Ну иди же… Я тебе позвоню завтра.
— Давай уж, звони, а то я ведь адрес теперь знаю. Все равно ж припрусь.
— Пока, Кеша.
— Пока, Настя.
Он снова было потянулся к ней, но она отступила на шаг, пришлось махнуть рукой и попятиться самому. А теперь бежать прямиком через двор в завтрашний день. Кофе все же пил он зря. Не уснет, сто пудов. Вот будет лежать и мучиться вопросом — что делать и как теперь быть с этой Настей?
4 "На прогулку надо брать с собою булку"
Иннокентий проснулся раньше будильника — от звонка сестры.
— Это ты мне вместо «доброго утра» приготовила? — прорычал он на просьбу Лиды перенести встречу с ее мужем на полдень среды. — А завтра будет четверг, а там уже и выходные, а потом пора рожать, так, да?
Он не смог поднять с подушки голову: не хотел. Боялся, что иначе швырнет что-нибудь на пол — подушку там, одеяло, а может вообще скинет с тумбочки ночник.
— Хочешь поговорить с Никитой, чтобы он тебе все объяснил? — спросила Лида тихо, когда брат наконец замолчал.
Восьмой час. Поговорить? Ну, а что он хотел — конечно, этот козел ночевал в его квартире.
— А я сейчас сам к вам приеду! — вдруг заорал Иннокентий, в ярости сжав край одеяла. — Мне не в лом! Можешь даже кофе на меня не варить!
— Кеша, хватит орать! — прорычала Лида в трубку.
— Не смей называть меня Кешей! Я тебе не попугай! — теперь он скинул одеяло и сел.
Утром хотелось вжаться головой в подушку, которая, пусть лишь в его мечтах, хранила запах Насти, а приходилось расшвыривать по квартире вещи!
— Зато заладил, как попка-дурак какой-то… — Но что именно заладил Лида не уточнила. — Я сказала, что мы приедем к тебе завтра, а сегодня у Никиты дела. Ему надо загород ехать к клиентам. Перенести он не может.
— А вчера позвонить слабо было? — нет, он не успокоился, ему осточертело вранье Короткова! — Лида, хватит держать меня за идиота!