Тон Лиззи был абсолютно деловым. Будто она собиралась обсудить с ним продление съема, а не то, в какой позе лучше отыметь ее любовницу. Я отставила чай в сторону:
— В деревне траур. Умер фермер. Не думаю, что мистеру Муру будет до меня!
И я оказалась права. Шон не вернулся в понедельник, как обещал. Я специально отправилась к Мойре, чтобы пройти мимо его дома. Видно, его не отпустили из теплых объятий, и после них ему, возможно, не будет до меня никакого дела. Так даже лучше — не предложит же Лиззи мне вместо него медвежонка Падди?! У него ж на лице написано, что даже влей в него весь виски, что есть в пабе, ни одной топ- модели не удастся совратить этого добропорядочного семьянина. Не то, что мне! Без юбки. Без каблуков. Без прически. Без косметики. На меня можно было запасть только изголодавшемуся кобелю. А нынче этот кобель вернется сытым и довольным. И, возможно, действительно расстроится из-за смерти соседа. Остается только молиться, чтобы все так и вышло.
— Не приехал, — скрипела Мойра, трепя собаку за ухом.
Она явно включила старушечью неуемную фантазию.
— Да ничего с ним не случится, — попыталась я приободрить ее. — Он же не играет в перегонки с тракторами.
Мойра подняла на меня глаза, и улыбка сползла с лица без моего разрешения.
— Сколько бы в нас не пихали счастья, оно тухнет вдали от его источника. Он не должен был к ней ехать. Я должна была его остановить.
Я перехватила под столом ошейник и подтянула Джеймс Джойс к себе.
— Шон не маленький мальчик…
— Вот именно!
Даже Мойра не дает мне говорить. Надо научиться быстрее обличать мысли в слова.
— Я пойду порисую.
Из собаки вышла плохая модель. Она ласкалась ко мне, звала играть, наступала на доску с листом. Не верилось, что этой вертлявой сучке больше десяти лет. Каким же несносным щенком она была! Но я сумела сделать пару набросков и вечером создала шедевральную карикатуру. Лиззи минут пять глядела на рисунок и наконец выдала:
— Ну и где же твой ненаглядный водопроводчик?
— Я рисовала собаку!
Я так резко подскочила со стула, что Лиззи пришлось отпрыгнуть.
— Я не про рисунок…
Я выдохнула и покачала головой.
— Прости, Лиззи, ему не до меня. У него в Лондоне живет любовь всей его жизни. После нее он даже не посмотрит в мою сторону.
— У кобелей не бывает чувства сытости.
Я стащила со стола рисунок и запихнула в папку. Поскорей бы Шон уже вернулся и показал Лиззи спину. И поскорей бы она дописала последнюю картину для выставки, и мы собрали чемоданы. Мне не нужен ирландский водопроводчик, чтобы доказать Лиззи, что я хочу быть с ней. Что я сделала не так, чтобы заставить ее в себе усомниться?