— Черный пудинг можешь не есть.
Как будто мне требовалось его разрешение, чтобы не есть жареную кровь! Непонятно, как вообще эта гадость попала на ирландский стол! Но спрашивать я не стала — вдруг у Шона и на это имеется ответ.
— Лана, пообещай больше никогда не платить, когда ты со мной.
Мои нож с вилкой замерли в скремблер, и я проговорила с чувством, толком, расстановкой:
— Обещаю. Больше. Никогда. Нигде. Не быть с тобой.
Шон отвернулся к окну. Наверное, чтобы погасить злобу. Неужели продолжал на что-то рассчитывать после этой ночи? Мозги у мистера Мура как-то слишком уж странно устроены. Надул губы, ну и пусть! Я хоть спокойно дожую яичницу.
— Я попросил их вернуть деньги на твою кредитку. Так что проверь через пару дней, что они действительно это сделали.
— Шон… Что за идиотизм! Это была моя идея остаться на ночь. Не твоя. И ты не должен за это платить. Ты вообще не должен за меня платить.
Лицо Шона сделалось черным, и я непроизвольно порадовалась, что он уже отложил столовые приборы.
— Хватит унижать меня, — прорычал он почти шепотом. — Ирландия бедная страна, но не нищая. Я пригласил тебя. А не ты меня. И это я виноват, что ты усомнилась в моих водительских навыках.
Свалился же ты мне на голову со своими принципами! Хорошо, трать свои деньги на кого хочешь! Только не порти завтрак недовольной рожей.
— Открой, пожалуйста, джем.
Я протянула ему коробочку — такой простой жест способен свести на нет любую ссору. Шон мне еще и тост намазал. Мир. Дружба. Тост? И еще клубника, которую он купил по дороге и позволил мне съесть немытой. Только его кормить я не решилась: пальцы у чужих губ — слишком уж интимный жест, а с нашей близостью покончено. И так уже спали в одной кровати. Хвала виски, что я не знаю, храпит ли Шон Мур или нет. Надеюсь, он тоже не знает ничего такого про меня.
— Мне заходить? — спросил Шон, вынимая из багажника банки с краской. Он хотел забрать их с собой, снимая с меня все обязательства, но я настояла на исполнении заказа — поход в магазин был намного удачнее похода в театр. — Или у вас все хорошо?
У нас пока все хорошо, так что тебе лучше не заходить, и я отправила Шона домой, пообещав сообщить, когда почтовый ящик будет готов или если сломаю очередную дверь.
— Ну, как оно было? — задала Лиззи ожидаемый мною вопрос, когда я еще разуться не успела.
Одета не для работы — значит, читала. И, заслышав машину, могла бы выйти поздороваться. Но не захотела.
— Краски купили, спектакль посмотрели. И больше ничего, извини.
Я оставила мешок с красками у дверей и прошла на кухню за водой — последняя клубничина так и не провалилась в живот.