— Я убил свою душу смертным грехом, — Шон выдержал паузу, за которую я успела составить криминальное досье, придумав тысячу причин, в силу каких матери не разрешают дочерям с ним встречаться. — Я был слишком гордым.
На лице Шона вновь блуждала улыбка, и мне захотелось стереть ее своей пятерней. Он нагло играл моими чувствами, подтрунивая, словно над напыщенной школьницей.
— И с каких это пор гордость делает сына плохим? — я попыталась так же нагло улыбнуться, только не была уверена, что улыбка вышла достойным ответом.
— С сотворения мира, — продолжал издеваться Шон. — Не жди от меня откровений, милая. С какой стати я должен рассказывать о своей матери девушке, которую даже ни разу не поцеловал?
Я не дала ему сделать паузу.
— С той самой стати, что эта девушка в первый же вечер ответила на слишком много твоих вопросов.
— Я не задал тебе ни одного личного вопроса, который хоть как-то касался бы твоих нынешних чувств. Я понял, что к мужу ты ничего не испытывала, или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься. И все же эти вопросы остаются личными.
— Ты могла не отвечать. Я не вытаскивал из тебя ответы клещами. Они лились горным потоком.
— Ты мог не спрашивать.
— Если бы я был трезвее, то точно бы не спросил.
— А если бы была трезвее я, то точно бы не отвечала, — сказала я примирительно.
— Обещаю, что никогда больше не спрошу тебя о матери.
— Даже если поцелуешь?
Церковь была крохотной, и мы сидели почти вплотную друг к другу, но сейчас его колено явно нарочно коснулось моего, и я поспешила отпрянуть от его лица.
— Ты чего дергаешься? Мы знакомы всего четыре дня. Слишком рано для поцелуя в церкви, не находишь?
И все равно он оставался слишком близко, а я уже почти сидела на своем рюкзаке, который лежал почти на самом краю скамьи, и действительно чувствовала себя пятнадцатилетней школьницей. Да и Шон, признаться, не выглядел сейчас взрослым мужиком. Глаза его слишком блестели. Наверное, Падди не зря наорал на школьного приятеля в пабе. Вот и пойми, когда мистер Мур говорит серьезно, а когда несет пьяную чушь. Но я-то трезва, несмотря на пиво и виски, а как поступают трезвые взрослые женщины?
Не опускают глаза, а жестоко расставляют все точки над Т и заодно над «Ё». К тому же, по-английски эта фраза прозвучит нейтрально и не заденет ничьих чувств, пусть и место для ее произнесения выбрано не самое удачное. Я набрала побольше воздуха и произнесла то, что никогда не говорила ни одному парню по- русски. Впрочем, по-английски тоже:
— You wanna fuck me? — Голос к счастью не дрогнул. — That's true, isn't it? (Тебе хочется трахнуть меня, не так ли?)