Сусанна кивала. Что не понимать? Конечно, понимает… А вы, мистер Атертон, продолжайте. Вы ж про прадеда целый роман написали!
— Мой дед, пока срисовывал росписи в чужих гробницах, не считал открывателей и их покровителей ворами, а теперь вдруг понял, что нельзя брать чужое. Этими предметами фараон пользуется в загробном мире. Значит, взять их — как украсть у живого. Но зачем фараону женские украшения? Незачем. А у его бедной жены, отвергнутой отцом, есть только то, в чем она приехала в Александрию. Это жены бедуинов носят все золото на себе на случай, если муж вдруг прогонит. А Маргарет ехала в Египет почтить сестру, а не блистать на балах. Ну, а ее сестра убежала из отцовского дома, можно сказать, вообще голой, окрыленная любовью. И вот Раймонд принес ларец Маргарет и рассказал про находку. Она согласилась с ним, что об открытой гробнице лучше молчать до окончания войны, а потом пригласить в гости папу, и пусть он сам объявит о находке. Но когда она умерла, Раймонд ушел в такой глубокий запой, что мог днями не подниматься из псевдопогреба. Наверное, тогда он и уничтожил росписи… Хотя это всего лишь мои предположения. В отличие от Картера мой прадед не вел дневников.
— А откуда тогда ты знаешь его историю?
Кажется, Суслик, ты сумела поймать его на вранье! Ну, выкручивайтесь теперь, мистер Атертон!
— Дочери лорда все записывали в тетрадочки красивым почерком, — усмехнулся он. Фиг поймаешь такого! — А их общий муж только рисовал да в пьяном угаре уничтожал сакральные рисунки, созданные тысячелетия назад.
Сусанна заметила, как Реза передернул голыми плечами. Наглость, Суслик! Он тебе плед отдал. Спешил напоить чаем. Теперь утоляет твое любопытство, а ты… Так пусть сходит в спальню за одеждой. Что ты мне предлагаешь?
Сусанне достаточно было чуть отвести руку с пледом, и Реза молча скользнул головой ей на колени и расправил по своей груди край пледа. Только не усните тут, мистер Атертон! Суслик, пусть лучше спит, чем так плотоядно на тебя смотрит!
— А когда Маргарет умерла… Тогда кто писал в дневнике?
Мистер Атертон, ну продолжайте уже рассказ. Вы так не до мумии, а до меня доберетесь!
— А никто больше и не писал дневников. И никто так и не узнал про гробницу до маленького инцидента…
Реза замолчал и улыбнулся так нехорошо, что Сусанну вновь пробила дрожь. А потом так неожиданно вытянул из-под пледа руку и дотронулся до щеки Сусанны, что она откинула голову, оставив в его пальцах натянутую прядь.
— Когда же ты прекратишь меня бояться? — Реза вытянул из серьги запутавшуюся прядь. — Мужчины не устраивают с женщинами таких длинных прелюдий. Я не вор, я не беру чужого.