Роман Резы: новая рукопись
Нынешняя ночь не холодила, а обжигала своим дыханием фараона, распростертого на мраморных плитах террасы. Сын ежился, даже лежа на циновке и укрытый плащом, и фараон пару раз предлагал ему уйти, но маленький Райя тут же сползал на холодные плиты, чтобы показать отцу силу духа, но тот заботливо перекатывал его обратно на циновку. Сейчас царевич спал, но, даже внимая мерному дыханию сына, фараон ощущал себя в полном одиночестве. Он вглядывался в звезды, будто мог угадать, которые из них открыли Пентауру страшное пророчество, перевернувшее устои его мира и заставившее действовать наперекор высшей воле. Однако звезды сияли мерно и безразлично. Только жрецам открыты тайны и только жрецы могут сказать, примут ли Боги его решение и его жертву и отвратят ли преждевременную смерть от Асенат.
Сердце в ночи билось куда тревожнее, чем днем. Он шел к жрице Хатор, чтобы вымолить у Великой Богини снисхождение к его отчаянной заботе о племяннице, но к нему без зова явился служитель Великого Пта, одним словом разрушив веру в поддержку Хатор. Нен-Нуфер не жрица, но воспитанница храма, и коль молитвы ее искренне, то это Пта, в силе жертвоприношений которому он смел сомневаться, все время помогал ему.
Фараон отослал стражу, решив поговорить с сыном о наследовании престола, но мальчик так увлеченно рассказывал о движениях светил, что отец не смел перебивать и с каждой минутой все сильнее поражался глубине знаний Нен-Нуфер и тому, с какой легкостью она увлекла в царство разума этого маленького ленивца. Обида, захлестнувшая его в саду, таяла, и разум просил сердце умолкнуть и позволить сыну вернуться за знаниями к пруду с лотосами. Но сумеет ли вернуться он? Теперь, зная, что гнев Богини не коснется его, сдержать пагубное влечение к маленькой лгунье будет куда труднее. Да и посмеет ли она, лишенная защиты Великой Хатор, по-прежнему смело перечить своему повелителю? И что сделается с детьми, коль Нен-Нуфер станет его усладой?
Мальчик заворочался, и фараон протянул руку, чтобы поделиться с сыном жаром тела, лишенного сна, но не успел обнять. Песок зашуршал совсем близко с лестницей, от которой их отделяло всего с десяток шагов. Фараон вскочил, приготовившись сам встретить незваного гостя, кем бы тот ни был.
— Это я, — послышался тихий голос Сети, и его статная фигура в длинном одеянии забелела на фоне темного неба. — Спускайся в сад.