По рядам воинов пронесся ропот, лицо Миролюба, которое я видела только в профиль, на миг закаменело, а потом он улыбнулся. И если у Златана была хоть капля мозгов, он именно в эту минуту должен был проститься с жизнью.
— Именем князя, моего отца, я обвиняю тебя, Златан, в клевете. Я признаю свою вину в том, что мне служил клеветник. Священный поединок покажет, на чьей стороне правда. Клянусь, что бой будет честным. Клянусь, что мой меч сейчас лежит у ног князя. Клянусь, что никогда прежде не дрался клинком Борислава. Кто уличит меня во лжи?
Миролюб медленно обернулся вокруг своей оси, скользя взглядом по толпе. На миг наши глаза встретились, но я поняла, что он меня даже не заметил. И так он был завораживающе прекрасен в этом движении, что я даже не сразу поняла, что исход поединка может быть каким угодно.
— До первой крови! — объявил князь и хлопнул в ладоши.
Златан бросился на княжича, как полоумный. Он тоже успел снять рубаху, и я поняла, что они приблизительно равного телосложения, только Златан чуть уступал княжичу в росте. Миролюб легко ушел от яростной атаки, меч в его руке описал дугу. На миг мне показалось, что он сейчас коснется спины Златана, пролетевшего мимо по инерции, но Миролюб в последний момент отвел лезвие, не нанеся удара. По толпе пронесся вздох. Ведь он мог сейчас все остановить, доказать свою правду, но пожалел противника и не стал бить в спину. Златан снова напал с яростным криком, а потом еще раз и еще. Миролюб ускользал от лезвия меча, словно танцевал какой-то древний танец, и танец этот был завораживающе ужасным, таким, что взгляд невозможно было оторвать. Я ничего не понимала в тактике боя на мечах, но даже я отмечала, что Златан проигрывает. И делает это потому, что им движет ярость. А Миролюб, наоборот, спокоен. И это спокойствие подтверждало его правду лучше всяких мечей. Я подумала, что они в этом мире верят в гнев Богов гораздо сильнее, чем мы. Видимо, Миролюб не боялся их гнева, потому что был прав. Златан же, наоборот, нервничал, сыпал оскорблениями, оступался, оскальзывался.
Впрочем, первая кровь могла появиться и у Миролюба. Он уже пару раз уворачивался от меча в последний момент, к тому же Златан весь этот день пробыл в Свири, Миролюб же большую часть дня провел в седле и явно устал. Я поняла это отчетливо, когда он снова не стал бить Златана в спину, позволив тому развернуться лицом, и сам едва успел увернуться от лезвия меча. Двигался он в тот момент уже без прежней ловкости. Вероятно, именно поэтому дальше случилось то, что случилось.