— Как ты, хванец? — шепотом спросил Миролюб, вновь отступая к стене.
— Жив, как видишь, — губы Альгидраса скривила усмешка. — Сестру воеводы на что привел? Мы не побратимы, как слышал. Негоже девке ночью одной по чужим домам…
Я возвела глаза к потолку. Миролюб покосился на меня, коротко улыбнувшись.
— Тревожилась она за тебя. А я дорогу к тебе найти не мог.
Альгидрас уперся руками в узкую койку и привстал, шумно втянув воздух сквозь зубы.
— Ну, куда скачешь? — Миролюб бросился к нему на помощь и по пути едва не снес с ног меня, что в такой комнатушке было неудивительно.
— Сам, — огрызнулся Альгидрас и неловко уселся на койку, болезненно морщась.
— Не нужно было вставать, — пробормотала я, не в силах оторвать взгляда от его груди, где свежий шрам, спускавшийся с плеча, встречался с полоской строго рубца. И он мне рассказывал, что он не воин?
Я с усилием отвела взгляд от шрамов и посмотрела в его глаза. Комнату освещал лишь фонарь, стоявший на сундуке у кровати, потому половина лица сидящего Альгидраса терялась в тени.
— Радим-то прийти дозволил? — серьезно спросил он и тут же, словно не ожидая от меня правдивого ответа, поднял взгляд на Миролюба.
Миролюб скорчил гримасу и потер лоб.
— Он пока не знает, — наконец честно ответил он.
Альгидрас какое-то время молчал, рассматривая Миролюба, точно что-то для себя решал, а потом негромко проговорил:
— Ты ее домой сведи, а потом приходи. Поговорить ведь хотел?
Миролюб покосился на меня, потом повернулся к Альгидрасу.
— Хотел. Только Велена на меня собаку спустит, если снова приду, — коротко улыбнулся он.
— Если у вас разговор не для моих ушей, я во дворе побуду, — подала голос я, даже не пытаясь скрыть обиду. Как до дома доведи, так сразу нужна, как слова передай, так тоже…
Кстати, о словах.
— Не успела я княжичу о его доспехе сказать, — сказала я, разворачиваясь к выходу.
— А что с доспехом? — быстро спросил Миролюб.
— А на нем надпись на старокварском, — будто здесь не было Альгидраса, ответила я.
— Что?
Я посмотрела на Миролюба, и меня встретил совершенно потрясенный взгляд. Княжич тут же развернулся всем корпусом к Альгидрасу и навис над ним:
— На каком, говоришь?
— На старокварском, — сказал Альгидрас, выпрямляясь, отчего влажная тряпица сползла с его спины, заставив хванца на миг зажмуриться. Я тут же бросилась к нему, отодвигая Миролюба, и подхватила край пахнущей мазью ткани.
— Вы разговор никак отложить не можете? — прошипела я Миролюбу, осторожно набрасывая ткань на исполосованную спину, отмечая про себя, что у вновь ссутулившегося от боли Альгидраса торчат позвонки, будто его не кормят.