…Неужели Стефан действительно справился?!
Неуёмное любопытство заставило меня высунуть свой нос наружу. Но, прежде чем я это сделал, как-то умудрился запнуться больной ступнёй о хитро расставленную на полу композицию из игрушек и едва не впечатался лицом в стену.
— Убирать надо, если не играешь! — выругался я, но девчонка в очередной раз показала зубки:
— А я сейчас поем и снова играть буду.
Какие, о Великая Тьма, игры?! Я в её возрасте такими глупостями не занимался!
— Поешь и снова учить будешь! — тыча пальцем на книгу, тут же поменял я распорядок дня. Нечего ей пользоваться моей занятостью! — Ещё один разворот, чтоб знала наизусть!
— Но, Морьяр, я же уже училась сегодня. Я устала!
— Два разворота или никакого ужина! — Элдри упрямо надула губы, но явно готовилась что‑то сказать. — Любое новое возражение, и я увеличу количество разворотов вплоть до всей книги. Чем больше от тебя последует пререканий, тем больше пройдёт времени между этой трапезой и последующей!
— Ты не дашь мне умереть от голода.
— Ты уверена?
Одна бровь приподнялась у меня сама собой. Не пришлось даже изображать подходящую для угрозы мимику. Но Элдри надула губы ещё сильнее. А затем, пронзая меня злым взглядом, девочка резко откусила от пирога с вареньем. Не иначе рассчитывала наесться впрок на жизнь вперёд… Что же. Это её выбор. Лично я собирался ужинать. И, сделав вывод об этом, я наконец-то высунул свой нос за окно. Затем задумчиво почесал голову.
Из кельи открывался шикарный вид на внутренний двор, а потому мне были хорошо видны огромные входные ворота, открытые нараспашку. И всё. Ни одного человека.
— Быть не может! — отказался я верить своим глазам и, оставив Элдри одну, подчинил своей воле боль да нормальным шагом вышел из храма наружу.
Нет. Глаза меня не обманывали.
Тогда я поднялся на верхние этажи, но мне так никого навстречу и не попалось. Все куда-то исчезли. А потому я в растерянности забрался на башенку с колокольней. С её высоты город был как на ладони, так что мне наконец-то довелось понять, куда девались жрецы и горожане. Все они переместились на дальний край площади, расположенной перед храмом. И я, не задумываясь, решил дойти до туда. Само собой, не забыв имитировать прихрамывание последних дней.
Обычно площади образовывались на месте пересечения четырёх дорог. И эта не была исключением. Правда, виды камни на ней видывали и лучшие. Где-то мостовая перед храмом отсутствовала огромными кусками. Наверное, её растащили верующие, надеясь, из тайком вытащенного булыжника получить амулет. Однако в целом пространство было ровным, свободным от всяких лавочек или помостов. Даже костры Рикарда некто разобрал да унёс тела «колдунов». Но вонь от этого без сомнения полезного поступка не уменьшилась. В городе умерло слишком много жителей, чтобы для каждого устраивать похороны, а ветерок задувал со всех сторон попеременно.