— Морьяр, ты не ответил. Ты хочешь остаться без меня?
— Не стоит переходить на личные вопросы с общих. Ты прекрасно понимаешь, что я спрашивал тебя только о том, насколько губительно для мира плодить магов-недоучек.
Ванесса нахмурилась, но не стала докапываться. Соизволила продолжить беседу в той тематике, которая была изначально затронута. Правда, говорила сухо и раздражённо.
— Несомненно остаётся риск, что обучение не завершится, как положено. Но мир стоял, стоит и будет стоять, несмотря на это! Испокон веков все маги учат своих детей или тех, кого принимают в ученики. И учат через пробуждение способностей. Как иначе показать ребёнку, что он действительно может творить волшебство? Как пробудить в нём желание учиться магии? Только так. И в этом нет ничего страшного. Никто не видит в этом зла.
— Чёрные маги видят. Он не просто так изолируют учеников от простых людей, — внёс я коррективы в её ответ и постарался объяснить всё ещё более доступным языком. — Ты три дня кряду натаскиваешь Элдри на розжиг огня. У неё даже стало что-то получаться. Но, скажи, если тебя не будет рядом, как я смогу призвать дождь или задействовать составляющие воздуха, чтобы затушить лесной пожар?
— Ты не маг. У тебя не получится.
— Тогда, быть может, это я веду себя ответственнее?
— Или боишься, что она станет сильнее тебя? — вдруг с вызовом посмотрела на меня Ванесса. — Мы слишком долго вместе, чтобы мне по-прежнему ничего не замечать. Ты заботишься о ней, но словно ждёшь удара в спину. И за всё время я ни разу не услышала ни от одного из вас какой-либо истории о счастливом прошлом. Элдри иногда начинает говорить о матери или некой Реньяре, но тут же со злобой косится на тебя и замолкает!
— Рад, что ты это сказала. Поможет избежать ошибок в будущем.
— Что между вами творится?!
— Она мой Шершень.
Сказав это, я подошёл к Опалу и взвалил на него только что скинутую поклажу. Затем позвал Элдри. Пришлось выкрикивать её имя трижды, прежде чем она высунулась из подлеска с охапкой хвороста.
— Оставь себе зайца, — срезал я с седла тушку и положил на поваленное дерево. — Мы и в деревне хорошо поедим.
— Уезжаешь? Вот так? — растерялась она. Глаза у Ванессы заблестели.
— Надо как-то иначе?
Она не ответила. Я же подсадил Элдри в седло, сел сам и пустил лошадь в сторону деревни.
— А Ванесса?
— Ей больше с нами не по пути.
Чем дальше мы отъезжали от Варжени, тем мельче становились селения. И до момента расставания с Ванессой, это меня нисколько не волновало. Всё равно из-за боязни целительницы встретиться с Орденом мы большей частью жили дикарями на природе и путешествовали непроходимыми тропами. Её мнение не поменяла даже стычка с альпом. Однако нынче я искренне расстроился. Вместо постоялого двора или просторного трактира в деревне имелся только предприимчивый староста. Он пристроил к своему дому навес‑веранду, где поставил несколько столов, и там кормил путников. Правда, неплохо кормил. Я с удовольствием откусил первый кусочек печёной колбаски и запил её парным молоком. Мне до смерти надоела жареная на открытом огне дичь да пресная каша! Элдри не стала смаковать, а жадно поглощала свою порцию, на время забыв про грусть-тоску по магичке. Однако долгой наша радость не была. Мне не довелось сделать даже второго укуса.