«Пусть после смерти моё сердце сожрёт Амамат, если это не она столкнула меня в воду», — подумала Нейт.
После полудня Гиант, как и обещал, принес трёхмесячного котёнка, которого девушка сразу поручила заботам служанки, чтобы не успеть привязаться. Она кормила его редко и только тем, что ела сама, и голодное животное быстро привыкло к необычной для него пище. Нейт понимала: рано или поздно котенок умрёт, и целенаправленно давила в себе чувство вины. Если она и была жестокой, то не больше, чем Кархедон, который использовал для таких же целей шестилетних крестьянских мальчиков, проданных в рабство собственными родителями.
Многим рыжеволосая наложница казалась бесчувственной и холодной. Нейт и сама думала о себе так. Но жестокость её была оправдана: через месяц после охоты она нашла пушистый трупик своего питомца рядом с миской воды. Эту воду она утром налила ему из собственной кружки. Бедное животное умерло в страшных муках. Глаза-бусинки закатились. С крошечной мордочки клочьями свисала белая пена. Когда Нейт вернулась в комнату, чёрные лапки котёнка дергались в последней агонии, а грудная клетка судорожно вздымалась и опадала.
Отравленную воду Нейт перелила в пустой фиал — раньше в нём хранилось ароматное масло — и запечатала пробкой из пчелиного воска. Остатки из кувшина выплеснула в окно. К тому времени котёнок затих, и Нейт позвала служанку. Охая и рыдая, та унесла из комнаты маленькое бездыханное тельце, чтобы забальзамировать и похоронить со всей пышностью на специальном кладбище.
В хлипкой лачуге Джун было темно и дымно. В ведьмовском котле, по обыкновению, что-то булькало, распространяя вокруг немыслимое зловоние. На земляном полу сидела бедно одетая египтянка и терпеливо наблюдала за работой колдуньи. Саму ведьму было не разглядеть в густых клубах дыма, поднимавшихся от котла. Нейт приоткрыла дверь и тут же отпрянула, зажимая ладонью рот. От едкого пара на глазах выступили слёзы.
— На, возьми. Подмешивай ему в пиво, но не больше двух-трех капель на кружку, иначе будет заметно.
Откашлявшись, Нейт снова попыталась заглянуть внутрь. Женщина поднялась на ноги и со словами благодарности неуверенно, словно сомневаясь, примет ли колдунья такую плату, протянула ей несколько свежих карпов, нанизанных на верёвку. Джун скривилась, но повесила рыбу на торчащий из стены крюк. Прижимая кувшин к груди, женщина поспешила из комнаты и едва не столкнулась с замершей в дверях Нейт. Прежде чем войти в хижину, та глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть в холодную воду. В комнате было нечем дышать. Глаза слезились от дыма. В горле першило, и девушка вновь закашлялась.