И Ард о подобном взаимопонимании и привязанности между Элиной и своим зверем не знал.
В последнюю ночную стоянку на территории эльфов мы с Элиной проснулись одновременно посреди ночи. Нас обеих тянуло в сторону леса. Мы переглянулись и улыбнулись.
Эльф! Тихонько выбрались из фургона, и пошли на зов. Буквально сразу за кромкой леса у стоянки нас встретил Лернарин.
Рядом с довольно улыбающимся эльфом стояла невысокая, изящная фигурка. Девушка скинула с головы глубокий капюшон, высвободив копну темно-русых волнистых волос. Слегка смугловатая, как и у Лернарина, кожа, словно отсвечивала в ночном свете. Красивые, крупные глаза с приподнятыми к вискам уголками рассматривали нас с любопытством и доброжелательностью. Лернарин подошёл к дочери и крепко прижал ее к себе. Когда они стояли рядом, то, что эти двое — близкие родственники, становилось ясно, даже если особо не приглядываться.
— Мы решили рассказать вам о совете вместе с дочерью.
— К тому же я хотела лично вас поблагодарить за помощь. Поэтому уговорила папу взять меня с собой.
Было ощущение, что мы встретились со старыми добрыми знакомыми, настолько теплой стала атмосфера в нашей небольшой компании.
— Вернувшись от вас, я сразу проверил свою кровь на "Лишние ветви". Уже не особо удивившись радужной пленке на поверхности крови. А потом я позвал дочь. Я рассказал ей о подаренной вами возможности. Я понимал, что показав на совете свою кровь, легко отобью нападки сестры. Но уже дочь настояла на проверке ещё и "цветком". И да, родство подтвердилось.
— На совет папа шел счастливый, как на свадьбу. При полном параде и регалиях. Я потратила три часа на прическу и наряд. Более того, я демонстративно надела родовые украшения. Те, которые считаются папиными шедеврами и которые он делал для мамы. Ах, видели бы вы, как перекосило тётушку. — Открытый и заливистый смех подкупал и заражал весельем.
— Интересно с чего бы это? — Засмеялась в ответ я.
— Моя сестра выдвинула свои обвинения перед советом, возмутившись, что непонятно чьего ублюдка вынужден был кормить ее род. Следом я взял слово. Под ехидные комментарии сестры я рассказал о жизни с женой, которой не было нужды скрывать связь, с кем бы там ни было. Так как я был ее единственным мужем, и она могла взять в семью сколько угодно мужчин, но никто кроме меня не вызвал у нее чувств и привязанности. И никогда, до самой ее гибели, не было у меня и мысли об ее измене. Затем я сообщил, что, будучи уверен в верности жены и принадлежности моей дочери к моему роду, я начал выяснять, каким образом я вдруг стал бесплодным. Уже после публичной проверки на наличие зелья, главы родов хотели закрыть вопрос.