У меня ослабли ноги. Кира выключил воду и обтёр меня полотенцем. За руку отвёл в постель, уложив меня на живот и встав на колени между моих ног.
Я любил, когда он находился внутри меня. Чёрт, я этого жаждал.
Приподнял бёдра для Киры, и он, подготовленный и смазанный, прижался ко мне. Вжался в меня. Медленно заполнил, начал неторопливо раскачиваться. Он вцепился зубами в моё плечо, надавил пальцами на бёдра. Шептал на ухо и целовал в затылок. Потом толчки стали немного жёстче. Кира сильнее впился пальцами. Его стоны превратились в рычание, и он кончил.
Не отрываясь от моей спины, он поднял бёдра и вышел из меня. Выбросил презерватив, обнял меня и перекатил нас на бок, зарывшись носом в волосы на моём затылке.
— Чувствуешь себя лучше?
— Угу, — буркнул я. — Ты?
— Намного.
Я улыбнулся. В последние несколько недель между нами возникло напряжение из-за моего решения уволиться, но сейчас, когда дело было сделано, кажется, отношения пришли в норму.
— Мне лучше сейчас, — поделился я, прижимаясь к его рукам.
Кира поцеловал моё плечо.
— Хочешь снова в душ?
— Нет. Мне нравится пахнуть тобой, — сонно произнёс я и повилял задницей. — И чувствовать, где ты был.
Я ощутил, как его губы растянулись в улыбке, прикасаясь к моей коже.
— Не болит?
— Мм-мм. Совсем нет. — Я прижал его руки к своему телу. — На всякий случай уточняю: не хочешь ещё разок?
Кира усмехнулся мне в ухо.
— Какой жадный.
— Не моя вина, что ты настолько горяч, — заметил я.
Он игриво прикусил моё плечо, а после поцеловал место укуса.
— Нужно идти на работу, детка, — мягко произнёс Кира.
— Ты сегодня закрываешь?
— Ага.
Я ненавидел, когда он запирал зал на ночь. Из-за происшествия с Томичем, когда Киру похитили и пытали как раз после закрытия тренажёрки, я не мог не переживать. Кира месяцами посещал психотерапевта — гораздо дольше, чем заживала сломанная рука — чтобы спокойно находиться в зале ближе к закрытию. Но он отказывался жить в страхе, и после беседы с врачом сообщил своему начальнику Крису, что хочет вернуться к привычному расписанию.
Это было хорошо. Я понимал, по-настоящему. Но Кира не говорил, что я не могу каждый вечер отправлять туда патруль. Просто убедиться, что всё в порядке.
Должно быть, он принял молчание за неодобрение.
— Мэтт?
— Я могу приехать к восьми тридцати и подождать, пока ты закроешь.
Он вздохнул.
— Я справлюсь самостоятельно.
— Мы могли бы поесть после.
Кира сжал меня в объятии и снова вздохнул, сдаваясь.
— Хорошо. — Потом добавил: — Знаешь, ты не можешь приходить каждый вечер.
Я подтянул подушку под голову и улыбнулся.