Одевшись, я воспользовался его ванной: помыл руки, затем лицо, выдавил немного пасты на палец, короче, привел себя в порядок, насколько возможно, и спустился вниз. Не хотелось пропустить его игру.
Он все еще сидел за роялем и улыбнулся, когда я вошел. Не сбиваясь с ритма, мелодия перетекла во что–то фанковое и оживленное – какой–то джазовый номер, который он знал наизусть, и, слушая, я не мог не улыбаться.
Композиция подошла к завершению. Он убрал руки с клавиш.
– Спал хорошо?
– Лучше не бывает, – сказал я и кивнул на клавиши. – Не останавливайся.
От улыбки в уголках глаз проступили морщинки, и он перешел к чему–то классическому. Какому–то отрывку из фортепианного концерта, который, не сомневаюсь, он заиграл, только чтоб впечатлить меня. Сработало. А если серьезно, он мог бы исполнить «Сияй, сияй, маленькая звездочка>1», и я бы офигел, но эта мелодия была потрясающей.
В этот раз ноты трансформировались во что–то неожиданное, почти комичное. А из–за его улыбки я задумался: эта мелодия из никогда не виденного мной мультика, или она являлась музыкальным продолжением его счастья? Потому что в тот самый момент, стоя в его гостиной, я понял – назад пути не было.
По крайней мере, для меня.
Кажется, в тот день он завоевал частичку моего сердца. Если к тому моменту еще не заполучил его полностью, то, безусловно, теперь владел частью.
Ничего не мог с собой поделать. Я подошел к нему, взял его лицо в руки и наклонил голову немного назад, чтоб поцеловать. Его пальцы соскользнули с клавиш, и он расхохотался мне в рот.
– Знаешь, ты необыкновенный.
Он промурлыкал в ответ:
– М–м–м, мята.
– Воспользовался пастой. Надеюсь, ты не против. – Пока он не успел подумать, что я повел себя омерзительно, взяв его щетку, я поднял палец. – Я использовал палец. Не круто, но лучше, чем ничего.
– Могу выделить тебе зубную щетку, – произнес он. – Уверен, у меня целая куча запасных.
Я поднял руку, тормозя его.
– Медленно, помнишь? Думаю, обмениваться зубными щетками преждевременно.
Он нахмурился и кивнул.
– Да, конечно.
Тогда–то я и заметил огни на улице.
– Который час? – спросил я, вытаскивая телефон. Начало седьмого. – Боже, пора домой.
Эндрю медленно поднялся из–за рояля.
– Я отвезу тебя.
– Я могу прокатиться на автобусе.
– Меня не напряжет. Все равно нужно заскочить в магазин. Как хороший мальчик, я каждый день собираю себе обед – готовить не умею, зато могу сделать сэндвич. Обычно я хожу за покупками утром, но выходные пошли кувырком.
Я улыбнулся.
– В плохом смысле?
– В противоположном слову «плохой» смысле. – Проходя мимо, он провел ладонью по моей руке. – Только захвачу твое белье. – Он вернулся с постиранными, высушенными и аккуратно сложенными вещами.