— Немного побаливает, — произнес я, поморщился и погладил свою руку.
Он сделал шаг назад, на лице запечатлелась тревога, и нежно взял меня за свежетатуированную руку.
— Правда?
— Да, мне нужно прилечь. — Я изобразил серьезность. — А тебе нужно ко мне присоединиться.
Закончив дезинфицировать кресло, в котором я сидел, Эмилио фыркнул, и Эндрю стремительно стрельнул в меня взглядом.
— Ты шутишь?
— Нет. — Я пытался не улыбаться. — Мне требуется куча внимания. Желательно в виде чего — нибудь развратного.
Эндрю вцепился пальцами в мои ребра, и я подпрыгнул.
— В таком случае ты покупаешь мне обед.
— Хорошо, я как раз голоден.
— И нам нужно вернуться в музыкальный магазин, — сказал он. — Как бы ни был хорош альбом Джеффа Бакли, ты слушаешь его слишком часто.
Я ахнул и изобразил обиду.
— Ты меня ранил. Его и нужно слушать слишком часто, и число прослушиваний не меньше бесконечности.
— Бесконечность — не число.
— Нет, число. — Я прошел к двери и, открыв ее, ждал, пока он выйдет первым. — После вас.
— Ты должен выбрать альбом, который я буду слушать на этой неделе. — Эндрю остановился и повернулся к Эмилио. — О, Эмилио? Хочешь, принесем тебе что — нибудь перекусить?
Эмилио быстро глянул на меня, потом улыбнулся и неспешно кивнул.
— Да, было бы неплохо. Спасибо.
Я обвил руками плечи Эндрю и вытянул его за дверь.
— Не смей подлизываться к моим друзьям. Эмилио всегда будет со мной согласен.
Бесконечность — число.
Когда дверь закрывалась, до нас долетел смешок Эмилио, и я улыбался по пути к бургерной. И обнимал Эндрю рукой, где была набита новая тату.
Эндрю доел свой бургер и, откинувшись на спинку стула, радостно погладил живот.
— Так чем ты занимался утром? — спросил он.
Я отодвинул наполовину опустошенную тарелку, недоумевая от того, как же много он ел.
— Проснулся в одиночестве. — Я фыркнул. — Как в тебя помещается такое количество еды?
— Я все сжигаю в спортзале. Что поясняет, почему ты проснулся в одиночестве. Я же сказал, что ухожу.
— Я могу придумать кучу других способов сжечь калории.
Он зарделся, но ухмылка выдала его заинтересованность.
— Да неужели?
— Ага. И тебе даже не придется натягивать спортивный костюм.
— На мне будет хоть какая — то одежда?
— Безусловно, нет.
Он рассмеялся.
— Не подумал.
— Честно говоря, тот факт, что ты прячешь свое тело под тканью, — преступление против человечества.
Он почти выплюнул свой напиток, но успел собраться.
— Сомневаюсь, что человечество согласилось бы.
— Тогда либо они не правы, либо вруны. Или лесбиянки. Или входят в антиромбиковое сообщество.
Он зашелся в хохоте.