.
Да, за это мы тоже огребли по полной.
Я рассказал Льюису о случае, когда трехлетний Арчи вытащил пленку из всех подаренных мне на семилетие кассет. Я измывался над матерью группой “Бэкстрит бойз” и доводил тем самым до нервного срыва, а Арчи на следующий день взял и вытащил все внутренности смазанными веджимайтом руками. Льюис хохотал до упаду.
— А я — то и забыл! — Потом он вздохнул. — Он по — прежнему ел сэндвичи с веджимайтом. — Было понятно, что он вновь боролся со слезами. — Черт, Спэнсер. Все так запутано.
— Знаю.
— Никогда бы не подумал, что такое может случиться. Ни за что бы не подумал, что он наложит на себя руки. Клянусь. Мы разговаривали за день до случившегося, и он был в порядке. — Он опять разрыдался. — Он оставил записку, Спэнсер. Твою мать.
— Что там сказано?
— О, боже, я… — Он шмыгнул носом. — Я не могу…
Я кивнул, хотя видеть меня он не мог.
— Что — то обо мне?
— Нет. Напрямую нет. — Он вроде бы покачал головой и издал сдавленный, печальный звук. — Меня уже тошнит от слез. Спэнсер, мы можем увидеться? Знаю, что прошу о многом, но мне нужно тебя увидеть.
— Хочешь, чтоб я приехал в Австралию? — задал я вопрос Льюису, а Эндрю стрельнул в меня глазами.
— Всего лишь навестить, если сможешь, — протараторил Льюис. Судя по доносившимся звукам, он провел рукой по лицу. — Вряд ли я сейчас смогу оставить мать и отца, несмотря на…
— Несмотря на что?
— Несмотря на то, что не хочу здесь находиться. Спэнсер, я не расскажу им о твоем приезде. Они не узнают. И оплачу твой билет.
— Я подумаю, — отозвался я. — Я… Я не собирался возвращаться, Льюи. Сомневаюсь, что смогу.
Он засопел в телефон.
— Да. Понимаю. Извини за просьбу. Но я очень хочу тебя видеть. Может, через пару месяцев я сумею прилететь. Просто…
О чем — то он явно не договаривал.
— Что такое, Льюис? О чем ты мне не говоришь?
— Я их ненавижу, — злобно выплюнул он. — Я охереть как их ненавижу. Они разрушили нашу семью. Они выкинули тебя и довели Арчи до такой степени, что он не разглядел другого выхода. — Он снова расплакался, слезы были смесью гнева и разочарования. — Они все у меня забрали.
— Ну, я вернулся, — неубедительно пролепетал я. — Мы разговариваем.
— Да. Обдумай. Пожалуйста.
— Хорошо.
— Можно я тебе позвоню? Через день или около того?
— Конечно. Когда пожелаешь.
Мы попрощались, и разговор завершился. Я бросил мобильник на кофейный столик, откинулся на спинку дивана и вздохнул.
Эндрю вновь уселся рядом со мной.
— Ты в порядке?
Я посмотрел на него.
— Да. — Я вымученно улыбнулся. — Вообще — то, мне стало лучше.
— Он хочет, чтоб ты приехал в Сидней?