Дальше, повествуя об обратном продвижении к дому, Пал помянул, что его юная супруга не раз примечала гематит на берегах Хабура – эти красивые окатыши действительно бросаются в глаза. В её "приданном" нашлись целых три штуки.
И наконец, в Шуруппаке самая дешёвая ткань из суровых ниток.
Не знаю, какой купец получится из этого среднего сына старосты, но в промышленном шпионаже он толк понимает.
Вернусь, пожалуй, к кораблестроению. Я всю дорогу строил речные суда. Далёкие от идеала, но достаточно прочные. Теперь со всей очевидностью стало ясно – море на таких не переплыть. Да и не пройти на них на хоть сколько-нибудь значительное расстояние, так как деревянные гвозди диаметром в один сантиметр не удержат доски днища и бортов даже при умеренном, но постоянном волнении.
Надо переходить на двухсантиметровый диаметр крепежа и на толщину досок в пять сантиметров вместо предыдущих четырёх. Из них же гнуть и шпангоуты поперечного набора. Кроме того, требуется увеличить и высоту бортов. А это полное переоснащение производства. Вернее, оснащение мастерской здесь, на Дильмуне, на новый манер, потому что в Уруке всё останется по прежнему – там продолжат строить байдарки-переростки, спрос на которые становится ажиотажным. Зато деревянные корабли так никого и не заинтересовали.
Ещё одну специфическую задачу мы признали важной, но не приоритетной – глиняные таблички, накопившиеся у нас на старом месте жительства. В них не только азбука с арифметикой, но и словарь значков, выражающих целые слова или понятия. Довольно увесистая библиотека, состоящая из достаточно хрупких предметов. Надо бы переправить её сюда, на Дильмун. Но хранить это добро пока негде. Не в палатках же!
Есть и некоторые достижения не самого величественного масштаба – за время отсутствия в Уруке Тияны моя сестрица Нэми на пару с моей же супругой Тэрой сумели наладить выгонку спирта из финикового пива. Аппарат-то нарисовал ещё я до отъезда, но городской медник провозился с ним очень долго. Да и "спирт" получился крепостью, как водка. К тому же с изрядной долей сивухи, но и то уже неплохо, потому что спиртовые настойки лекарственных трав получаются забористей, чем водные отвары или заварки.
В качестве "бумаги для записей" стали использовать вощёные дощечки. Ещё изобрели маркер – восковые карандашики в тростниковых трубочках. Цвет пока один – угольный. Потому что для окраски применена сажа. Пробовали ещё охру и толчёный гематит – это другие цвета. Но с сажей проще.
И не скажешь, что вся община в едином порыве бросилась строить светлое будущее, но здесь, вне поля зрения жрецов, движуха пошла веселее. Народ пробует, придумывает, изобретает. Мозги у моих нынешних современников ничуть не жиже, чем у людей из двадцать первого века. Хотя есть и такие, которые могут копать или не копать – как прикажут.