Мы тут же вернулись в Сузы – столицу Элама – и потребовали виру за доставленное беспокойство. К месту нашей высадки заторопилась стража. Босиком, в набедренных повязках, с плетёными щитами. Даже жалко стало парней, выполняющих свой долг. Но ничего не поделаешь – такие нынче времена. До эпохи великих гуманистов больше пяти тысячелетий.
Перестреляв стражников, мы сожгли постройки на левом берегу Керхе и только после этого дождались выкупа – три билту серебра. Девяносто килограммов.
А что делать, если политика, как искусство договариваться, никогда не была сильной стороной власть предержащих?
* * *
Дома ничего плохого не произошло. Наоборот – вернулся Пал из похода на запад. Он добрался до пролива, ведущего из Индийского океана в Красное море. Задержался на берегу: его супруга долго расспрашивала местных жителей о том, куда ведёт путь на север, но ничего внятного не выяснила. То есть, язык там применяется тоже семитский, но не всё в нём совпадает с тем, на котором общаются в верхнем течении Евфрата. А, может, темнили жители будущего Адена[14]?
Так что всё у нас идёт нормально. Одна проблема – с геологоразведкой пусто. Нет её. Даже рудознатцев нигде не встречал. И не слыхивал о них. Придётся снова пускаться в дорогу, консультироваться с любителем камней, с ювелирами, с теми, кто выплавляет медь. Да уж! В эти времена не посидишь на месте. Постоянно приходится что-нибудь разыскивать.
* * *
На этом прерываются заметки Ылша Дильмунского, хранившиеся в храме Дианы на острове Бахрейн[15]. Сам этот остров не слишком хорошо известен мировой общественности: иностранцев допускают на его территорию ненадолго и лишь в хорошо охраняемые места.
Преимущественно учёных: биологов и историков. Этот остров издавна известен своей закрытостью. Даже англичане со своими канонерками не смогли попасть на его территорию. Как-то им всегда не везло.
Сами бахрейнцы считают себя дильмунцами. Приезжают учиться в университеты любых стран и охотно рассказывают о своей солнечной родине, о виндсёрфинге и роскоши ботанических садов, среди которых выросли. Все они глубоко и искренне неверуют сразу в четырёх богов, про которых охотно рассказывают анекдоты. Зато с почтением поминают богиню Диану и её современника Ылша.
Известно, что население острова – порядка двухсот тысяч человек. Финансисты и представители деловых кругов разговоров об этом острове никогда не поддерживают, а военные всегда молчат. Неугомонные журналисты выяснили, что исторические сведения о Шумере, Аккаде, данные о периоде Вавилона с Ассирией и древнем царстве Урарту нашли подтверждение в документах, копии которых предоставили архивариусы Дильмуна. Эти же архивариусы передали для расшифровки и записи самого Ылша – сами они не могли их расшифровать, потому что, несмотря на те же буквы, что и в остальном Шумере, язык повествования дильмунским учёным был неизвестен.