— Морьяр, миледи.
— Из какого вы рода?
Ответить на её вопрос я мог запросто! Рода у меня не имелось. Но отчего-то мне по пьяни не захотелось произносить такое. Даже неистово презираемый мною Засланец рассказывал о своей родне! И потому, подумав, что раз именем я всё равно уже обзавёлся, а, значит, вот и оно — время расширять собственную легенду, сказал:
— Из ремесленников. Моим отцом был мастер Гастон Лекруа из Юдоли. Это в Амейрисе.
— И чем он занимался?
— Он был красильщиком посуды, миледи.
Данрад ответу внимал с кривой довольной усмешкой на лице. Ему давно хотелось выявить подобные нюансы моего прошлого, но во время любого оживлённого разговора о детстве я завсегда молчал как рыба. И даже на прямо задаваемые вопросы отвечал какую-то ерунду, потому что хранил воспоминания, которыми не стоило делиться даже в обществе лютой Стаи. Чёрных магов ненавидели поголовно. Неистово. А я не обладал прежней силой Предвестника, чтобы справиться с последствиями.
— Что же вы не пошли по его стопам?
— На то имелись свои причины. Позвольте мне оставить их при себе.
— Уверена, что эти причины не те, что принял бы ваш отец. Он явно желал вам лучшего, раз дал образование, достойное куда как более высшего слоя общества, нежели то, к которому он принадлежал, — с надменностью заключила эта женщина.
Её дочь тут же с любопытством спросила:
— Отчего вы так решили, мама?
— Чтобы красильщики готовили своих сыновей к балам? — ответила та вопросом на вопрос и с редким изяществом приподняла бровь. — Сей юноша воспроизводил шакон. На моей памяти в нашем Вцалбукуте подходящее общество для этого танца собиралось не более пяти раз. Всего пяти раз.
— Да будет вам, дорогая! — примирительно воскликнул градоправитель.
Элегантная худощавая супруга, идеальное место которой было бы при королевском дворе и дворе не Диграстана, смотрелась рядом с мужем как драгоценный алмаз на пластиковом колечке кислотного цвета. Заросший бородой мужчина был высок, атлетично сложен, несмотря на небольшое брюшко, очевидно силён, явно любил выпить да повеселиться, и запросто мог выйти подраться на кулаках с Данрадом. Он был простым человеком, несмотря на титул.
… И главой семьи никак не являлся.
— Нет уж! — недовольство прямо-таки сочилось ядом. — Каждый месяц вы собираете в этом зале свою рать, чтобы устроить грубый мужицкий пир по завету предков, имён которых в вашей семейной книге я всё никак не могу отыскать. Но и раз в год вы не можете дать мне отдохнуть душой!
— Я приму это к сведению, — он положил свою руку на её ладонь, чтобы утихомирить женщину. Та действительно успокоилась, а потому градоправитель посмотрел на меня и, прежде чем отпустить, решил задать свой вопрос. — Так кто вы? Что-то я не припомню, чтобы видел ваше лицо ранее.