Я вздрогнула, словно меня ударили. Неверяще посмотрела на чудовище, невозмутимо наблюдающее за нами.
— Как же так?! — попытался возразить отец. — Она ведь моя дочь! Вы не можете запретить нам…
— Могу. И запрещаю, — отрезал Алестер. — Осмелюсь напомнить, что своими отцовскими обязанностями вы явно пренебрегали. Взвалили на дочь управление всеми делами. Если бы я не появился в ее жизни, наверняка бы Кэтрин ждала участь старой девы. Прикованной к никчемному и неспособному самому о себе позаботиться отцу. Более того, вы ее продали! Отдали в качестве долга старшего сынка, которого не смогли нормально воспитать. Так что нечего строить из себя доброго папочку! Кэтрин не нуждается в таких родственниках. И если попытаетесь докучать ей, сильно об этом пожалеете. На этом все! — отчеканил Алестер и практически вырвал меня из отцовских объятий.
Потащил прочь. Я же до последнего озиралась на застывшего посреди коридора отца. Растерянного, обескураженного, глубоко несчастного. По его лицу катились слезы, которые он даже не пытался вытирать.
— Как вы можете?! Как вы посмели такое сказать моему отцу?! — вырвалось у меня, когда все же обрела способность говорить.
Мы уже достигли лестницы, и я ухватилась за перила, заставляя Алестера остановиться.
— А разве я сказал неправду? — усмехнулся Даргон, разворачиваясь ко мне.
Схватил за подбородок и запрокинул мое лицо к себе. Окинул жарким взглядом и выдохнул:
— Поверь, ты не пожалеешь, что избавилась от этих пиявок! Со мной тебе будет гораздо лучше.
Он серьезно?! Да я не поверила бы в это и раньше, а теперь, после получения того письма, и подавно!
— В какой момент лучше? — прошипела, сбрасывая его руку. — Когда вы отдадите меня на потеху своим эртам, как делаете это обычно со всеми «предназначенными»? Слышала о таком ритуале вашего клана!
Алестер помрачнел и прищурился. Потом потащил меня в какую-то нишу, подальше от любопытных глаз и ушей. А зрителей во дворце, несмотря на дневное время, хватало.
Затолкав меня в скрытый портьерами проем, снова притянул к себе и буквально впился взглядом.
— Кто-то тебе успел наговорить много лишнего, — процедил он.
— Еще скажите, что все это неправда! — презрительно бросила.
— Не скажу, — обескуражил он холодной усмешкой. — Но тебя это не коснется. Я вырву глотку любому, кто осмелится хотя бы руку к тебе протянуть. Ты только моя! Разве еще не поняла этого? Если бы не желал оставить тебя только для себя, не предложил бы стать моей женой. Леди Даргон будет неприкосновенна для остальных! Я дам это понять всем. Проклятье! Да неужели ты не видишь, что я к тебе чувствую?! — на смену мнимой холодности пришла опаляющая страсть.