Пообщавшись с Ивлевой еще примерно полчаса, Гуров вынужден был согласиться, что доводы женщины относительно причастности к разбойному нападению на Астахову Ларионова и Сердарова имели под собой основания, если бы не одно «но»: зеленый «БМВ» Е 30 с номерным знаком «С084МК 50 RUS», владелец которого тоже бесследно пропал, как и деньги жены банкира. Но, как бы то ни было, Ларионов с его биографией и характером очень хорошо укладывался в образ маньяка-шифровальщика. Вот только Лев даже предположить не мог, почему именно с ним Ларионов затеял игру в кошки-мышки, ведь послания и шифры оставлялись исключительно для него.
Сразу после разговора с Ивлевой он позвонил сначала Крячко, чтобы узнать, что удалось найти относительно пропавшего «БМВ», а затем связался с Сурковым и поинтересовался, есть ли новости по телефонам погибших. И тот, и другой его разочаровали. Станислав доложил, что последний раз автомобиль удалось засечь в паре километров от места ограбления, и с того момента зеленая «БМВ» с нужным номером в камеры видеонаблюдения не попадала. По крайней мере, сотрудники ГИБДД в своих базах ничего не смогли найти.
Сурков тоже ответил, что среди контактов троих жертв есть сходные номера, но все они принадлежат не частным лицам, а различным организациям: службам такси, вокзалам, госучреждениям и медицинским центрам. При этом голос у Игоря был настолько расстроенным, словно он считал, что серьезно подвел Гурова. Пытаясь приободрить старлея, Лев похвалил его за работу и попросил прислать список тех организаций, в которые звонили пострадавшие.
Он отправился домой, по дороге раздумывая о том, почему маньяк-шифровальщик отошел от привычной схемы. И он имел в виду не то, что на этот раз рядом с загадкой не оказалось трупа. Это как раз было вполне объяснимо: или злоумышленник не стремился убивать ради самого убийства, или посчитал слишком рискованным делать это в том месте, куда собирался прибыть Гуров, уже готовый к таким сюрпризам.
А вот то, что на этот раз неизвестный не разложил предметы по линии, а уложил точно в центре комнаты, причем сложил один на другой, ставило в тупик. Тем более что этих предметов оказалось значительно меньше, чем было в первых трех случаях. Подобные действия преступника предполагали либо то, что он вошел в завершающую стадию своей задумки, либо просто новое усложнение заданий. Вот только Анна Герман и простреленная фашистская каска никак не ассоциировались у Льва с какими-либо конкретными местами в Москве. Да и странный человечек, нарисованный желтым фломастером поверх фотографии, тоже должен был что-то значить…