— Прости меня, Букер. Прости… — она села на голую кровать, с которой снесло всё, включая толстенный матрас. — Я сама во всём виновата.
— Виноват я, — склонил голову домовик. — Не досмотрел…
— Нет, ни в чём ты не виноват. Ладно. Давай так договоримся: никто не виноват. Наверное, это судьба. И мой идиотизм, — припечатала напоследок. — Постараемся забыть. И будем надеяться, что ничего непоправимого с Северусом там не случилось… Почему он вчера попросил меня не жалеть его?
— То показывает Зеркал Дорога, пугает что или же манит.
— Понятно. Значит, это его страх… Напрасно, кстати. Совершенно напрасно. Знаешь, я ведь помню его таким, о котором читала, — восхищалась и сопереживала до слёз. Сильным, верным, мужественным. И сейчас, хоть он и ребёнок, но всё это в нём уже есть. Потому он и сумел меня освободить, когда никто больше не смог… Так что — таких не жалеют. Им сопереживают. Но он пока вряд ли поймёт разницу, а она очень велика…
— Ну ладно, раз замок меня признал… Пора отправляться на подписание завещания, — она встала с сожалением посмотрев на беспорядок.
Для Пайки не трудно устранить последствия её вспышки, но домовуха расстроится… — Если бы не Риддл, не война, я бы тут и на лишний час не задержалась бы… Но этого… этого я тебе не забуду, слышишь, Призрачный?! — в груди снова полыхнуло жаром и холодом одновременно.
На миг Белла ощутила, как ярость разрушает её изнутри. Нет, так нельзя… нельзя… Но как же трудно удержаться.
— Ты — такой сильный, такой… могущественный! Как ты мог допустить, чтобы по твоей вине страдал ребёнок?! Молчишь?! Вчера ты был разговорчив… Бить его по больному — это низко, слышишь?! Подло!!! — она взмахнула руками не в силах удержать рвущуюся силу.
На этот раз покрывало с зеркала всё-таки сорвало. А заодно вынесло и стекло из окна, и дверь с петель. Хорошо, что Букер успел дверь перехватить, а то этим снарядом можно было бы убить на месте всё население замка, если бы ему — населению — случилось в это время оказаться в коридоре.
Из зеркала на Беллу смотрела… Белла. Они сейчас были настолько похожи, что бывшая Настя Весёлкина даже не сразу поняла — это её отражение или дух погибшей Беллатрисы Блэк?
Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга, и даже позы их были одинаковы. Они походили на два застывших языка тёмного пламени — наполненные внутренней силой и яростью хрупкие оболочки. Потом… их злость отхлынула.
Они смотрели глаза в глаза — такие похожие и такие разные. Они обе изменились за прошедшие дни и, может быть, начали лучше понимать друг друга. Выражение глаз Беллатрисы Блэк менялось — в нём проступала печаль, тоска, сожаление…