Открывать глаза было страшно. Я слышала, как поблизости негромко разговаривали двое или трое мужчин, чувствовала головную боль. Было холодно, или это меня знобило? Кажется, я лежу на чём-то жёстком и неровном. Я ощущала себя разбитой и подавленной. Больной? Обессиленной? Это последствия переноса или что-то ещё?
Неизвестно, как долго я продолжала бы прятаться от новой реальности по принципу: если я чего-то не вижу, значит, этого нет, но тут прямо над моей головой холодный голос с явным сожалением произнёс:
— Жаль… Она могла бы быть весьма полезна для нашего общего дела.
Да, сожаление было вполне искренним и при этом — равнодушным. Так сожалеют о преждевременной порче полезного инструмента. Я сразу поняла, что это он — Том Риддл — и инстинктивно распахнула глаза. Риддл скривился и отвернулся.
Позже я думала: почему он не проверил моё сознание в тот момент? И пришла к выводу, что, помимо страха перед смертью и отвращения к бездушному телу, Риддла остановил мой растерянный взгляд.
Наверное, он дико выглядел на лице Беллатрисы Блэк, которая, как я думаю, была куда более бесстрашной, чем сам Тёмный Лорд, пусть даже это была отвага безумия. Ну и, должно быть, он уже провёл проверку — до моего вселения в тело, так что теперь у него не было оснований для серьёзных сомнений.
— Мои сожаления, Рудольфус, — равнодушно произнёс высокий мужчина с глазами, в которых явственно виднелись красноватые отблески, и сделал шаг в сторону.
Так. Рудольфус. Это у нас кто ж будет? Ну, по крайней мере, ясно, что я точно не Добби. Домовик не удостоился бы “высочайшего внимания”. Значит, я Беллатриса, а лежу, похоже, на земле. Вверху вижу небо. Значит, подо мной земля. Логично? Логично. Но на казнь по приговору суда не похоже.
Может, у них и принято проводить эту… процедуру на природе, но вряд ли Риддла пригласили бы в качестве зрителя, не говоря о том, что он сам к тому времени уже должен был того… развоплотиться.
— Неужели ничего нельзя сделать, мой лорд, — тоскливо протянул кто-то рядом, наверное, тот самый Рудольфус.
Стоп. А как Лестрейнджа звали? Эх, знала бы — не только перечитала бы Поттериану, но и зазубрила бы её наизусть! А я давненько читала-то… Многое успела забыть.
— Я польщён, что ты считаешь меня всемогущим, Рудольфус, — раздражённо отозвался Риддл. — Но поцелуй дементора необратим. Твоей невесты больше нет.
Опа! Невесты? Ну точно — Лестрейндж. “Не сойти живой мне с места. Как мне быть? Ведь я невеста”, — некстати всплыла цитата из классика, а вместе с ней прорвался и истерический смешок.