— Поворот в центр города, вот он. Скоро будет развилке справа, — говорил Кузьма, напряженно сжимая руль и поглядывая в зеркало заднего вида на хвост из машин. — Потом крутой поворот и широкая обочина справа, куда нам надо съехать, а напротив должен быть рекламный щит…
Я почти перестала дышать и глотала ругательства, которым Кузьма успел меня научить. Поскорей бы доехать, поскорей бы… Он точно сумасшедший. Точно!
Мы ехали не меньше шестидесяти, раздражая других участников движения включённым правым поворотником. И вдруг Кузьма вдарил по тормозам и крутанул руль вправо.
— Просил же следить за дорогой! — тут же заорал он на меня.
— Прости, — прошептала я под скрежет гравия под колесами Мерседеса.
Кузьма смотрел не на меня, а на экран с картинкой с задней камеры. За нами мелькали машины одна за другой, и Кузьма ждал, когда поток наконец иссякнет и можно будет сдать назад, чтобы встать мордой в сторону дома, черепичная крыша которого виднелась над кустарниками. Перед нами лежала узенькая дорожка из крупного серого гравия.
— Твою ж мать… — протянул Кузьма, и я кивнула в знак согласия.
Камни скрипели под колесами, которые вертелись еле-еле. Машина двигалась не быстрее пяти километров в час, и все равно камни стучали по днищу. Огромный по моим скромным понятиям двухэтажный дом одиноко белел на фоне гор. Море осталось у нас за спиной, и в его наличие верилось теперь как-то уж с очень большим трудом.
Кузьма затормозил перед белой калиткой и щелкнул кнопкой на конце рычага — раз, и машина смолкла, перед этим недовольно фыркнув. Или это фыркнул уже сам Кузьма…
— Спасибо, — выдохнула я.
— За что?
Кузьма уже отстегнулся и потому повернулся ко мне всем корпусом. В машине с выключенным кондиционером вдруг, так быстро, сделалось нечем дышать. Блииин…
— Ну… — меня совершенно не устраивал скрип, звучащий в голосе, но я ничего не могла с ним поделать. — Спасибо, что довез…
— За это скажешь спасибо, когда вернёмся в Питер.
— А сейчас за что тогда его надо говорить?
Но Кузьма ничего не ответил и открыл дверь, бросив короткое "пошли".
Я с трудом разогнула ноги. Колени дрожали, видимо, от пережитого на горном серпантине страха. Под тяжёлой поступью Кузьмы камни скрипели еще громче, чем под колесами машины. Я, впрочем, тоже не порхала, как бабочка. Мы обогнули заборчик и вошли во двор со стороны лестницы, спускавшейся вниз, наверное, к гаражу. Над головой с деревянной решётки свешивался виноград, мелкий, и скорее всего пока зелёный не только по цвету. Двор уходил вниз, и у каменной стены были сложены из камня скамьи, на которых лежали подушки. Кузьма приподнял третью по счету и взял связку ключей. Во как просто у них все в Хорватии!