Он уже ступил за порог, но Аманда успела бросить ему в спину.
— А я вообще не буду кататься. Я беременна.
Оборачивался Стив, наверное, как в замедленном кино, а лицо его менялось на удивлённо-вытянутое подобно растрированной картинке. Аманда расстегнула куртку и положила руки на живот, чтобы у парня не осталось никаких сомнений в правильности понимания услышанного. Он было раскрыл рот, но лишь виновато отвёл глаза в сторону и задержал взгляд на моем лице, а я покраснела, будто меня застукали за чем-то недозволенным. Аманда присела на высокую кровать, закинула ногу на ногу и принялась спокойно расшнуровывать ботинки.
— Ну, я пойду, — протянул Стив, продолжая стоять в дверях и смотреть отчего-то на мой живот, который я инстинктивно прикрыла на манер Аманды. Я покраснела ещё больше и, не зная, куда спрятать глаза, уставилась на деревянные медвежьи следы, прикреплённые над дверью на манер лошадиной подковы — только бы смотреть поверх головы хозяина и не видеть его совершенно растерянное лицо.
— Замуж я не собираюсь, — продолжала Аманда ровным голосом. — А всё остальное — подробности, тебя не касающиеся. И проследи, пожалуйста, чтобы остальные тоже не задавали мне вопросов, окей?
Стив кивнул и наконец вышел в коридор, хлопнув дверью. Из гостиной донёсся странный шорох, и только спустя мгновение я сообразила, что это звук двигающейся по паркету швабры.
— Переодевайся, чего стоишь?
Аманда уже стянула джинсы на резинке, что держала их приспущенными на бёдрах внизу живота, и натянула непромокаемые штаны на лямках, в которых живот утонул и перестал быть заметен. Я присела на корточки, чтобы расшнуровать сапоги.
— Я тоже кататься не буду, — сказала я. — Просто прогуляемся. Я очень люблю вид на озеро.
— За меня не беспокойся. Я поснимаю виды. Мне кажется, выйдут замечательные акварели. Я в прошлом году пыталась рисовать с натуры, но жутко обморозила руки. В этот раз, может, сделаю наброски карандашом — его смогу держать и в перчатках, и дорисую с фотографий. Надо же будет чем-то занять себя до родов.
Она застегнула куртку, поправила шапку с мордочкой улыбающейся кошки, перекинула через плечо сумку с фотоаппаратом и шагнула за дверь. Пока я впопыхах дошнуровывала сапог, они вышли на улицу. Мне вдруг показалось, что я тут лишняя. Им ничего не стоило дождаться меня у дверей, но они подошли к самой дороге, будто боялись, что я подслушаю их разговор. Поведение Аманды выглядело странным, будто она стесняется меня, словно я чем-то плоха, чтобы выступать в роли подруги. Я захлопнула входную дверь, засунула руки в карманы, чтобы они бестолку не болтались вдоль тела, и пошла вдоль машин, шелестя штанами. Под мышкой у Стива торчали пенопластовые санки. Он поднял на меня глаза и сказал как-то виновато: