— Простите, ребята, — всхлипнула она. — Я оставила своего плюшевого мишку дома.
Когда ее глаза заволокло пеленой слез, она потянулась к Тройи, скорее всего, просто потому, что чувствовала, что он был ближе. Она обняла его за плечи и крепко прижалась к нему. Она уткнулась лицом в его мех, не взирая на то, что он был грязноватым и пах, как салон автомобиля. Мех был теплым и немного колючим, а его плечо твердым, но он не оттолкнул ее, даже когда ее слезы потекли по его груди.
Крану придвинулся к ней сзади и погладил по спине, она приподняла его хвост и сжала, словно гарантию безопасности, осторожно, чтобы не причинить ему боль. Постепенно они устроились так: Крану позади нее, а притихший Тройи в ее объятиях. Она была окутана теплом, и все еще чувствовала странную смесь страха и безопасности во всем этом окружавшем её ужасе, но она была под защитой между двумя атлетически сложенными добряками, которые присматривали за ней.
Она разревелась от души, не сдерживаясь. Крану гладил ее по спине и волосам, а она изо всех сил сжимала Тройи в своих объятиях. В конце концов, когда она почувствовала, что впитала от них все утешение, какое только могла, и ее глаза защипало от усталости, а не от пролитых слез, она отстранилась от Тройи, пригладила его мокрый мех и вытерла своё лицо. Надо отдать ему должное, похоже, он не был раздражен её действиями.
Руки Крану лежали на ее талии, и она посмотрела на него через плечо. Она хотела поблагодарить их или извиниться, но они все равно не поймут. Поэтому она приложила ладонь к его щеке и, всхлипнув, провела пальцами по его подбородку. Они наблюдали за ней, предоставив ей пространство, когда она снова села между ними, подтянув воротник футболки, чтобы вытереть лицо. Она похлопала по площадке по обе стороны от того места, где сидела, и легла, чтобы намекнуть о своих намерениях. Ей не нравилось лежать, когда они оба сидели. Она чувствовала себя уязвимой и маленькой по той простой причине, что на ней больше не было нижнего белья, но в конце концов они опустились рядом с ней. Хвост Крану улегся поперек ее живота, как пояс, и она играла с ним, чтобы его успокоить.
Удивительно, но она почувствовала себя лучше, как будто выжала из себя все слезы. Она все еще не питала иллюзий относительно своего положения, но эти двое прекрасно справились с её истерикой. Они были добры к ней, это она могла сказать точно. Может они и были огромными, голыми, с гигантскими клыками инопланетянами, но не желали ей зла. Они заботились о ней.
Они легли на бок лицом к ней, и она почувствовала неловкость. Она легонько провела руками по меху на их груди, надеясь успокоить их и тем самым убаюкать. Это не сработало. Крану постучал себя кулаком по груди и что-то пробурчал. Сначала она ничего не поняла, но после неловкой паузы он проделал это снова, а затем нежно коснулся кончиками пальцев ее руки, глядя на нее.