- А Вы здесь что делаете? Библиотека закрыта, не видите?..
Слёзы моментально испарились. Я развернулась, театрально вскинула голову и посмотрела прямо в глаза высокому статному мужчине с сединой в волосах (чёрт, Светка была права, он ничего такой) и громко и чётко ответила:
- Я вообще-то здесь работаю. Шесть лет уже как, в отличие от Вас. И меня очень хвалила Ирина Витальевна. И Вы давеча мне по телефону о моей красоте вещали и работать со мной хотели. Это же Вы Роман Батькович-не знаю-как-Вас-там? И вообще, если библиотека закрыта, то потрудитесь на дверь бумажку повесить. А ещё - здравствуйте.
Глаза у Романа (если, конечно, я ничего не напутала, и это действительно он) стали очень большими (мне прям на ум пришла собака "с глазами как чайные блюдца" из сказки "Огниво"), губы сжались в тонкую линию, и, кажется, даже ноздри стали раздуваться от бешенства. Видимо не найдя ничего умнее, он процедил:
- Вы опоздали!
Я за секунду достала мобильник и повернула его экраном к начальству:
- Восемь пятьдесят восемь, я пришла даже раньше.
В этот момент Светка таки уронила книгу, видать совсем заслушалась нашу милую беседу, и громко ойкнула на весь читальный зал.
Я не стала даже раздумывать о своём поведении, мне терять было уже нечего, и я продолжила (хоть будет Светке о чём с маникюршей посплетничать):
- А что тут вообще происходит? Здесь так-то была всегда комната отдыха и стоял чайник! И где, позвольте спросить, теперь наши кружки? И у нас вообще-то есть склад в подвале для подобных скоплений... ээм... - подходящее слово никак не находилось, - скоплений вот этого вот всего!
Роман Батькович почти ровным голосом прошипел:
- Зайдите в кабинет Ирины, старшего библиотекаря. Сейчас.
Развернулся и сам направился туда. Хам. Могли бы и вместе пойти. Привык, видите ли, он командовать...
Когда дверь за ним закрылась, Светка крадущимся шагом подбежала ко мне и покрутила пальцем у виска:
- Ты что, совсем дура?! Ну ты даёшь! А вчера чего не пришла? Он вчера просил всех прийти сегодня пораньше, так что ты, считай, опоздала!
- Меня не просил. Я пришла вовремя.
- Ой, иди уже, а то и так трындец тебе...
Да какой нафиг трындец-то... Вот когда я останусь без работы и средств к существованию, тогда трындец, а это так, давно просто на парселтанге не разговаривала.
Подойдя к кабинету, я постучалась и сразу вошла. Ирины Витальевны здесь больше нет, это я поняла сразу. Блуждая взглядом по обстановке, я старательно избегала смотреть на начальство. Пришлось ему заговорить первым:
- Викторович я по батеньке. Здравствуте, Елизавета Андреевна. Бумажку сейчас распечатаю, а Вы повесите.