- Ну, что скажешь? Как тебе тут у нас?
Я совершенно искренне ответила:
- Нравится... Очень.
Он улыбнулся:
- Давай я тебе экскурсию проведу, хочешь?
Я радостно кивнула.
В целом я чувствовала себя восторженной провинциальной дамочкой, приехавшей посмотреть Эйфелеву башню. Мне было интересно абсолютно всё, от сырого мрачного подвала до просторного пыльного чердака, на котором, оказывается, хранилась куча потрясающего барахла, собранного, по рассказу Игоря, со всей округи. Его фонд ничего не выкупал у людей, только собирал то, что не представляло никакой ценности и рисковало оказаться на помойке, будь то полусгнившая табуретка времён какого-нибуть Брежнева или простенькая резная шкатулка из наследства чьей-нибудь бабушки. Здесь эти вещи получали шанс на новую жизнь. На мой вопрос: "Зачем, если можно изготовить точно такое же, но абсолютно новое?" Игорь ответил, что ему просто нравится этим заниматься, как и тем ребятам, кто пришёл к нему в команду за эти годы.
Я взяла в руки почти не тронутую временем деревянную ложку. Ничем не покрытая, потемневшая - ничего особенного... Но держать в руке её было как-то неприятно, тревожно что ли...
Игорь протянул руку, чтобы забрать её, но потом внимательно посмотрел мне в глаза и опустил ладонь. Спросил осторожно:
- Можешь определить на вид, сколько лет этой штуке?
Я усмехнулась:
- Шутишь? Нет конечно! Думаю, она не сильно старая, времён войны где-то, и история у неё короткая и грустная, а потом она много лет лежала никому не нужная...
Я говорила первое, что приходило в голову. Игорь с ничего не выражающим лицом протянул мне карманные часы на цепочке:
- А это?
Я подхватила их. Корпус с мелкими потёртостями, как будто по нему несколько раз провели наждачкой, цвет совсем тусклый... Старые наверняка. Я осторожно надавила выступающий язычок, и часы медленно открылись. Я вообще не разбираюсь в карманных часах, в руках держала раза три в жизни, и то новые в магазине. А сейчас вот кожей почувствовала, что, не смотря на простоту циферблата и грубые формы стрелок, они когда-то были очень дорогими... Что их обладатель был аккуратный человек, что любил и берёг эту вещь... И что потом, когда хозяина не стало, часы так и не смогли подружиться ни с кем, не приживались надолго ни у кого... Так их и перепродавали, передаривали, и вот они попали на этот чердак, где им, в принципе, неплохо живётся... Им место в общественном музее, а не в чьей-то личной коллекции...
Я с улыбкой поделилась с Игорем своим ощущением. Он тоже улыбнулся и ничего не ответил, аккуратно убрал часы в картонную коробку.