Я была уверена, что он разозлится, начнет психовать, но он лишь равнодушно пожал плечом.
– Думай, конечно. Я всё равно не достану нужные для клеймления ингредиенты раньше субботы. Без них метка получится слабой, а я, как уже говорил, не хочу тобой рисковать. Уверен, к тому времени ты поймешь, что я – твое спасение, а не проклятье. И возблагодаришь судьбу за то, что вышел на тебя первым.
Ага, и ноги помою за то, что соизволил взять меня в рабство!
Скривившись от этой мысли, я отвернулась, тут же за заметив, что мы успели доехали до центра, и несемся по самой фешенебельной улице города, пусть и пустынной по ночному времени.
– Вы здесь живете? – я пригнулась и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть высящиеся вокруг высотки. Все как один – офисные здания.
Гордеев кивнул.
– Здесь – моя основная городская резиденция. В этой области есть еще пару квартир и загородный дом – там я живу летом, когда занят делами клана, а не основной работой.
Я всё еще смотрела в окно, пытаясь понять, где в этом районе можно жить, среди сплошных офисных небоскребов. Однако при последних словах ректора вздрогнула и резко обернулась.
– Делами клана? Только не говорите, что вы еще и принц какой-нибудь наследный…
Ректор хмыкнул.
– Не принц, но определенно не последний человек в своем роду…
– Что, серьезно? – я подняла брови. – Прям важная персона? Зачем же вам тогда должность ректора?
– А чем плохо быть ректором? – удивился уже он.
Я снова фыркнула.
– Тоже мне занятие… Вот если бы я была богатой и знатной, я б вообще не работала!
– И что бы ты делала с утра до вечера?
– Пфф… Мало ли приятных дел в жизни! Развлекалась бы. Спала бы до полудня, гуляла, путешествовала бы по всяким экзотическим странам на собственной яхте… ходила бы на светские приемы, в театр… в дорогие рестораны, на шоппинг, в конце концов, в солярку...
– Отличные занятия, – согласился Гордеев. – Ровно на год. От силы на два. После этого начинаешь понимать, что еще один светский прием, и ты наймешь снайпера, чтобы прострелил цепь на люстре над головами этих напыщенных ублюдков. И имей в виду – в моем случае к развлечениям добавлялся секс. Самый оторванный, дикий и неукротимый, какой только можно себе представить.
– И что? Всё равно надоело? – отчаянно краснея и выбрасывая из головы картины «дикого и неукротимого секса» с участием господина ректора, поинтересовалась я.
– Немного растянуло удовольствие из-за вседозволенности. Однако спустя год даже секс приелся настолько, что пришлось уйти в монахи на десяток лет – восстановить ощущение запретного плода, который сладок, а не тошнотворен.