- О чём ты говоришь, моя девочка? – возмутилась тётя. – Я буду ругать этого нахального молодого человека, который посмел совершить кражу! И пожалуюсь его родителям. Да-да, так и сделаю.
- Тётя! – завопила я, перепугавшись до смерти.
- Ну что ты такая легковерная, - тётушка рассмеялась. – Я ничего не знаю, и ни во что не вмешиваюсь. Но помяни моё слово, скоро он сделает тебе предложение. Уверена, он не станет дожидаться даже начала бального сезона. Побоится, что какой-нибудь франт вскружит тебе голову.
Новый город, новые знакомства, весёлое времяпровождение – всё это притушило мои переживания по Сартенскому палачу. Я не встречала его, потому что в городе не проводились казни. Мне надо было радоваться, что никого не лишают жизни за преступления, но я со стыдом ловила себя на мысли, что почти жду объявления об очередном наказании, чтобы у мастера Рейнара был повод приехать. Пару раз, когда мы выезжали за город, чтобы устроить пикник, я видела черные крыши дома палача в волнах алой рябины, но самого мастера мне увидеть не удалось.
Иногда я расспрашивала тётю о нём, но она отвечала рассеянно и… ужасно мало. А мне хотелось знать больше, гораздо больше. Я и сама не могла объяснить, откуда в моей душе появился такой интерес к этому человеку. Было ли дело в его таинственности, или в двойственности его натуры – убийца и лекарь?.. Я не знала, совсем не знала. И от этого становилось страшно и… восхитительно.
В следующее воскресенье после похищения ленты я, тётя и Лилиана, в сопровождении фьера Сморрета-младшего, отправились к утренней службе. Лилиана пошла с нами, жалуясь, что ей снова отчаянно скучно – муж уехал по делам, и она не хочет сидеть дома одной.
- Даже на церковь согласна, чтобы развеяться, - призналась она, капризно надувая губы.
- А заодно и платье обновить, - подсказала тётя, незаметно состроив мне гримаску.
- Всего лишь совместила полезное с приятным, - отозвалась сестра. – А вы, тётушка, и ты, Виоль, всегда рады надо мной пошутить.
Но платье сидело на ней бесподобно – жёлтое, подчеркивающее яркую красоту Лилианы. В нём она была похожа не на лилию, а на жёлтую магнолию, и привлекала всеобщее внимание точно так же, как привлек бы этот экзотический цветок, распустись он в Сартене.
- А тебе, Виоль, уже пора бы снять траур, - сказала сестра, поигрывая ручкой зонтика. - Месяца через два начнутся званые приемы и балы, надо позаботиться о гардеробе.
- Все уже заказано, - заметила тётушка сдержанно. – Но мы идем в церковь, Лил. Лучше бы подумать о небесном, а не о земном.