— Особенности? — задумчиво протянула Лера, сделав в голове пометку о том, что стоит обязательно поискать информацию об этом. — А что, — она с трудом вынырнула из сладкого тумана, в который погружали руки Ракеша, неспешно скользившие по её телу. — Бывали случаи, когда Игрушка не подходила?
— Бывали, — рассеянно промурлыкал Ракеш, прикусывая её сосок и тут же нежно втягивая в рот, обводя языком. На время Лера потеряла нить разговора, перебирая волосы на его затылке, а вскоре и вовсе забыла о том, что хотела о чём-то спросить.
В этот раз он задержался почти до конца воскресенья, и Лера была несказанно этому рада — пусть Ракеш так и не свозил её за город, любя с отчаянной, неистовой страстью, — она была благодарна каждому мгновению, проведённому рядом. Поцеловав его в последний раз, Лера с тяжёлым вздохом закрыла за ним дверь и рассеянно провела рукой по волосам, ловя своё отражение в зеркале. Белые волосы уже не касались чем-то инородным, напротив, Лера словно родилась такой — цвет подчёркивал ярко-синие глаза, которые словно стали глубже, вспыхивая бирюзовыми искрами. Лера моргнула — на миг ей показалось, что зрачок вытянулся, становясь вертикальным. Чего только не привидится в полумраке! Невольно вспомнился полумрак таинственной лавки, в которую она попала во время дождя, и Лера, спохватившись, подошла к сумочке, извлекая на свет свёрток, который всучил продавец.
Он показался ей тёплым, словно нагретым солнцем. Сердце вдруг застучало быстро-быстро, выпрыгивая из груди, и Лера медленно прошла в кухню, залитую закатным солнцем. Только там, у стола, она медленно развернула плотную ткань и тихо ахнула: в её руках оказался белоснежный дракон. Выполненный из мрамора, он весь переливался в багряных лучах заката, будто был покрыт перламутровой пылью. Распахнутые перепончатые крылья, изящно изогнутая шея, торжествующее выражение морды, и даже гордый взгляд — всё было выполнено с невероятной точностью. Лера благоговейно провела по фигурке рукой и снова почувствовала лёгкое тепло, только теперь оно покалывало пальцы.
Последний луч солнца пронзил кухню и погас. Лера вздохнула, включила свет и понесла фигурку в спальню — пусть стоит у кровати, пусть рассвет будет касаться её так же, как ласкал только что закат.
Новая неделя, третья по счёту, а кажется, что прошла вечность. В этих стенах, за этим столом, с предвкушением и зарождающейся усталостью — Лера осознала, что не хочет больше бояться. Постоянное ощущение, что от мыслей вот-вот лопнет голова, изматывало. Словно она ходила по краю, но никак не могла понять: стоит позволить себе оступиться и упасть, или же распахнуть руки и взлететь в небо?.. Словно что-то ждало глубоко внутри, ждало с самого её рождения своего часа. Как какая-то тайна, несбывшийся сон, нечто крайне важное на самой кромке подсознания. И Лера так отчаянно пыталась вытащить это из себя, будто от этого зависела её жизнь, не меньше.