— Скотт... — мое имя наполовину стон, наполовину мольба.
— Что ты хочешь малышка? Скажи мне, что ты хочешь?
— Твой член. Я хочу, чтобы твой член погрузился в меня так глубоко, что мне станет больно.
Я меняю угол, под которым держу телефон, чтобы мой член оказался в поле зрения. Она стонет, когда видит, как я скольжу вверх и вниз рукой по нему.
— Это то, что ты хочешь?
— Да-а-а...
— Засунь пальцы в свою киску. Я хочу, чтобы ты трахнула себя.
Ее глаза прикованы к моему члену, когда она просовывает два пальца в свою тугую дырочку. Я представляю, каково это быть сжатым ее лоном. Таким влажным и горячим, когда оно сжимает мой член. Я поглаживаю себя сильнее, размазывая капельки влаги.
— Другой палец. Растяни свою киску.
Мэллори стонет, и я почти кончаю, видя ее влагалище, растянутое ее изящными пальцами. Она может взять больше. Я знаю, что она может.
— Другой.
— Я не могу... О боже... Скотт... это слишком.
— Ты можешь. И будешь. Сделай это... растяни свою киску. Сделай это хорошо и приготовься к моему члену.
Как и ожидал, мои слова воспламеняют ее, и через несколько секунд после добавления четвертого пальца ее тело натягивается, как тетива лука, и она стонет от облегчения.
— Не останавливайся. Продолжай трахать ее. — Мой член сильно течет, я нахожусь на грани своего оргазма, но знаю, что она может кончить еще раз. Если она будет продолжать, то кончит еще сильнее, чем раньше. — Ты собираешься кончить еще сильнее?
Не говоря ни слова, она быстро кивает головой. Ее грудь вздымается от тяжелого дыхания. Затем она кричит, когда ее влагалище изливается обильными соками. Мои яйца напрягаются, и я размазываю свое освобождение по всей руке, животу, груди. Мой оргазм никак не закончится, так как я кончаю сильнее, чем когда-либо. Я стягиваю свои боксеры до конца и использую их, чтобы убрать беспорядок.
Мэллори рухнула на кровать, тяжело дыша, ее глаза закрыты, когда она приходит в себя. Ее рука все еще между ног, и она часто дергается. Если бы я был там, я бы облизал ее пальцы дочиста. Меня переполняет горечь от напоминания о том, что эта привилегия больше не принадлежит мне.
Словно почувствовав перемену в моем настроении, Мэллори моргает и медленно улыбается.
— Это было... вау.
И эти три слова поднимают мне настроение. Я не могу удержаться от смешка.
— Вау — это еще мягко сказано.
Щеки Мэллори вспыхивают; на этот раз не от желания, а от застенчивости. Она — сочетание сексуальной кошечки и застенчивой, хорошей девочки. Даже спустя столько лет она все еще краснеет, и мне это нравится. Я совсем не хочу, чтобы она потеряла эту сладкую невинность.