– Как же ты к ним в плен попал? – спросил Дмитрий.
– Да по глупости, – махнул рукой Никифор, – пошел я на охоту. Повезло мне. Секача завалил. Да расслабился после такой знатной охоты. Хлебнул медовухи, да заснул у костра. Проснулся от конского ржания. Бежать не куда стало. Окружили меня. Ну, я и схватился с одним из этих. Топором его зарубил. А он сыном оказался их хана. Ну вот меня убивать сразу не стали. Помяли немного, а потом связали, да так и таскают за собой. Видимо хотят хану на казнь отвезти. Я их, нехристей, давненько знаю. С князем нашим Мстиславом Романовичем походом в половецкие степи ходил.
– Неужели с самим князем Киевским? – не поверил Дмитрий.
– Да, – подтвердил Никифор, – не последним дружинником у него был.
– А чего же ушел?
– Так присмирели Половцы. С нашими князьями породнились, да и стали друг против друга науськивать. А те и рады. Пошли друг дружку бить по чем зря. А мне не по сердцу братоубийство. Вот я и ушел.
– Может оно и верно, – согласился Дмитрий, – а сколько этих – он указал на трупы половцев, – было.
– Пришло их почитай полсотни. Одного я зарубил, – начал считать Никифор, – пятерых они потеряли при налете на селение, от куда женщин привели…
– Семерых, – поправил его Дмитрий, – я там еще двоих достал.
– Ага, – согласился Никифор, – значиться семерых И тут столько же порешил. Ты гляжу тоже не промах. Сам то кто будишь?
– Зовут меня Дмитрием, – представился Гордеев, – а иду я из далекого края, страны Китая. Весть тревожную хочу передать князьям вашим.
– Это где же такая?
– За степями половецкими, татарскими и монгольскими. За горами кавказскими.
– Далече, – хмыкнул Никифор, – чтобы в такую даль идти серьезна причина надобна.
– Причина серьезнее не куда. Но о ней я тебе позже поведаю. Сейчас нужно с этими татями разобраться. Не слыхал ли ты куда они помчались.
– Слыхал, усмехнулся Никифор, – я их бесовский язык немного понимаю. На обоз купеческий напасть решили. Говаривали, что он не далече от сюда. Вот они и поскакали туда, оставив число малое на охрану пленников и добычи.
– Ну что же. Осталось их около тридцати пяти, – посчитал Дмитрий – да там, надеюсь их потреплют. Да с поклажей они возвращаться будут. Надобно их на пути встретить, да напасть внезапно. Ты со мной Никифор?
– С тобой, – согласился Станило, – ты мне жизнь спас. Теперь я завсегда с тобой буду.
– Ну и ладно, – с облегчением сказал Дмитрий, – давай отправим женщин домой, а и встретим татей Половецких, что бы им боязно стало на Русь соваться.
* * *
Ночью решили не идти. Небо покрыли темные свинцовые тучи и стал накрапывать мелкий осенний дождь. В темноте в лесу можно было спокойно переломать все кости, свалившись в яму или овраг или споткнувшись о какую-нибудь корягу. Да и зверья, чувствовавшего себя в ночном древне русском лесу хозяевами, хватало. Не наступили еще те времена, когда человек в полной мере заявил свое первенство. Но и в далеком двадцатом веке, не каждый, даже вооруженный до зубов, охотник рискнул бы сунуться в ночной лес.