— Дорогая, какой твой любимый пистолет? — решил все же Мил втянуть меня в беседу, прекрасно зная, что разговор об оружии меня мало интересует.
— За доставку которого мне заплатят несколько миллионов.
— О, спасибо, что напомнила, завтра переведу процент с последней операции. Это было чудесная операция, без единого выстрела, они сами все доставили и довольные уехали, — слишком театрально похвалил Бенедикт Пятый.
— Так намного забавней, убивать слишком просто.
— Не скажи, Одет, убивать сродни искусству.
— Однажды ты мне это покажешь.
— Да, с удовольствием, на црушнике.
— Пока он нам нужен, как только перестанет, так устроишь показ, — Мил лениво наблюдал за нами, словно кот.
— Ты же собирался спросить разрешение, Антуан, дрейфишь?
— Какое?
— Трахать меня, Мил, какое же еще, без этого у него не стоит.
— Надо обдумать.
Слуга сообщил, что стол накрыт. Ужин проходил в молчании. Десерт уже подали, когда Мил решил завязать беседу, не слишком удачную для меня.
— Я обдумал, и решил разрешить. Девочке меня одного мало, да и скучно в доме.
— А девочку спросить не хочешь, нужно мне это или нет?
— Нужно, молодое тело, требует ласки.
— Прям здесь?
— Почему бы и нет.
— О, Мил, ты забыл оплатить кабельное и интернет? так с телефона порнуху посмотри.
Пора покидать этот ужин, даже привстала.
— У Одет есть запреты, представляешь, Антуан, она стесняется.
— Не думал, что он смогла в себе это сохранить, даже в юном возрасте она была страстной, смущение было за пределами спальни.
— Не хочу тратить время просто так.
— А Урбан?
— Он часть заказа. И почему не использовать во всех вариантах.
— А я разрешаю использовать Антуана, во всех вариантах.
— И как киллера?
— За одним исключением.
— Не для тебя?
— Точно.
— Тогда это не так интересно. Приятного вечера, господа.
Почти ушла.
— У Одет есть слабые места, удивлён.
И тебе очень хочется их увидеть. Что ж, организую показ.
— Ты собираешься участвовать или смотреть, Мил?
— Как пойдет.
— Что ж, сегодня у меня уже был сеанс сексотерапии, но раз ты считаешь, что мне нужно еще, кто я такая чтоб с тобой спорить.
Брюки сваливаются не так эффектно как платье или юбка, блузкой запустила в Мила. Сдернула скатерть, и плевать на дорогущий фарфор, предпочитаю уверенность в поверхности, а то была однажды неприятность, переломом руки закончилось, благо не моей. Просили прямо здесь, здесь и получат.
— Остальное сам снимешь или мне? Что пялишься, тебе разрешили же, трахай. Ты же помнишь, что мне нравится?
— Конечно, я же сам тебя этому учил.
Не киллером ему надо было быть, а актером для взрослых фильмов, умудрялся следить, чтоб красиво выглядел, для Мила старался. Хотя он мог себе позволить позерство. Но скоро он полностью переключился на меня. И впервые за много лет позволила себе просто наслаждаться, не думать, не контролировать, не беспокоиться, получать удовольствие. Отвечать на ласки, изгибаться и не думать, как это выглядит со стороны. Возвращаться из этих обманчивых минут свободы не хотелось, но пришлось.