Ева
Неловко только мне. Воронов ведет себя так, словно постоянно приводит домой незнакомых девушек. Скорее всего, так и есть, ведь он только со студентками не связывается, а если верить слухам, то все медсестры младше сорока лет прошли через его постель.
«Этот мужчина еще и готовить умеет» — подумала я, когда Игнат оставил меня в кухне чистить овощи, а сам отправился в душ.
Провести с ним вечер за ужином…
Я даже не мечтала, что буду сидеть и наблюдать за тем, как он готовит еду. Мне хотелось говорить с ним часами о том, что волнует, что произошло в течение дня. Гулять по тихим улицам, ездить вместе отдыхать, заниматься любовью…
Сегодня я не могу позволить себе такую роскошь — тихие разговоры за ужином. Я и так наговорила много чего. Мои недомолвки и увертки, похуже лжи.
Игнат вошел в кухню, замерла у раковины, рассматривая его. В университете он всегда «при параде» — строгий костюм, рубашка, классические туфли, а поверх надет белый халат. Конечно, за эти годы я видела его и в простой одежде, но вот таким домашним впервые. Тонкие штаны и футболка очень ему шли, а отсутствие тапочек и даже носков делало его таким досягаемым…
— Будешь так смотреть, останешься без ужина, — ухмыльнулся он, подошел и забрал из рук болгарский перец.
— Как так?
— Будто уже приступила к исследованию, — взяв меня за талию, притянул к себе и поцеловал в губы. — Я готов приступить к десерту пропустив основное блюдо.
— Сладкое на ночь вредно, можно испортить фигуру.
— Эта сладость полезна, от нее невозможно поправиться, скорее похудеть. Единственное противопоказание — бессонница, — Игнат шутил, улыбался, но за этой легкостью скрывался железный характер.
«Завтра он не будет таким мягким» — подумала я и потянулась к его теплым губам.
Руки Воронова легли мне на бедра чуть ниже длины платья. Не разрывая поцелуя, он подхватил меня и усадил на барный стол. Я таяла в его руках. Жар растекался по телу. Я так давно этого ждала, что сейчас не верила, что это не сон. Подтянув меня за бедра к самому краю, Игнат уперся возбужденным членом в мою промежность.
Помимо острого желания я ощущала и страх. Я не боялась лишиться девственности, не боялась вполне ожидаемой и закономерной боли, я опасалась реакции мужчины, когда он выяснит, что я не так опытна, как пытаюсь казаться. Надеяться на то, что он не заметит, наверное, идиотизм.
— Я обещаю утром приготовить тебе самый вкусный завтрак, но сейчас мы отправляемся в постель, — низким от возбуждения голосом твердо произнес Игнат. — Держись, — поднял он меня под ягодицы. Обхватив его талию ногами, вцепилась руками в твердые тренированные плечи.