— Забежал на минуту, кое-что посмотреть. — мой немного резкий тон обескуражил Марину.
— Я помешала?
— Нет. День был непростым.
— У тебя же завтра операция, тебе бы выспаться. — напомнила мне подруга.
— Я забыл, Марин, что завтра мне с утра в больницу, — растер устало лицо.
— Есть свободная палата, да и в ординаторской кроме меня никого нет. Хочешь, я сделаю тебе массаж? — на секунду я задумался, но мотнув головой, поднялся на ноги.
— Сейчас поеду домой. Тут все спокойно? — сменил тему.
— Ничего нового. Как не облизывай богатых старичков, вечно найдутся недовольные… Ах, да. Старшая просила передать, что одна из санитарок в конце месяца планирует увольняться, нужно найти замену.
— Марина, у нас очередь на освободившиеся вакансии, посмотрите анкеты, пригласите женщин на собеседование…
— Поняла, поняла. Не буду тебя грузить.
— Звони, если что.
В квартире стояла тишина. Свет горел почти во всех комнатах, кроме моей спальни. Там в одежде поверх покрывала спала Альбина. Укрыв ее пледом, пошел тушить везде свет. В кухне на столе стояла почти пустая бутылка текилы, а полная пепельница окурков лежала на подоконнике. Выкинув все, достал из пачки последнюю сигарету и прикурил. Достал из бара коньяк, не жалея плеснув в стакан. Нервно докурив сигарету, потушил окурок. Сделал большой глоток коньяка, затем еще один…
Без допинга хрен усну!
Обняв подушку, завалился на диван, подмял ее под себя и перевернулся на живот. Не получается не думать о Мелкой!
Как только коньяк усвоился в организме, мне стало не до принципов. Я хотел повторения прошлой ночи! Мне не хватило этих нескольких часов. Меня впервые разъедала ненасытная жажда! Я был уверен, что в сексе стану ее проводником! Обучу, раскрепощу. А теперь, кто-то другой…
— Мудак! — выругался в голос, представив на секунду, что она лежит в чужих объятиях.
*** ***
Ева
Ночь — это самое тяжелое время дня. Я остаюсь одна, пытаюсь отвлечься, не думать о том, что он с другой, но предательские слезы сами скользят по щекам. В те дни, когда я его не вижу, немного легче, но не получается совсем выбросить Игната из головы. Я запретила себе вспоминать ту ночь, будто ее и не было.
В ту ночь, когда он довез меня до общежития, я держалась до тех пор, пока за мной не закрылась дверь. Где-то теплилась надежда, что Воронов окликнет, позовет…
Я причинила боль его невесте, ведь наверняка она все поняла. Но и сама всю ночь умирала от боли. Не рыдала, не билась головой в подушку, я до утра сидела в кровати и смотрела в темноту. Тело словно одеревенело, только зияющая дыра в душе болела и напоминала, что я еще жива.