— Нет, я прихожу сюда спасать людей, но одно другому не мешает.
— Вот и спасайте! Не буду вас задерживать, а здесь все живы и практически здоровы.
— Все хорошо? — послышался от двери еще один мужской голос. Я не спешила радоваться, вдруг обозналась.
— Да, а вы собственно кто? — строго спросил Лазарь.
— Ты уверен, что хочешь это знать? Саша? — обратился Максим к жене.
— Все хорошо, Макс. Доктор уже уходит, — что там происходило я, к сожалению, видеть не могла, но немного помявшись, брат наконец-то ушел. Дверь за ним закрылась.
— Ты там жива? — откинула Саша с меня одеяло, я с таким упоением вдыхала прохладный воздух, что у меня черные мошки побежали перед глазами. Макса в палате не было.
— Теперь жива. Уф!
— Ты его знаешь? Ты от него пряталась?
— Я не хочу, чтобы некоторые люди узнали, что я в больнице. И он в их числе, — ничего не оставалось, как частично признаться. Помочь мне могли только Саша и Максим. И чем скорее это произойдет, тем лучше. Не хватало, чтобы нас в дверях застукал Воронов. — Ты мне поможешь? Я в любом случае уйду.
— Пойдем, Макс тебя отвезет.
Максим уперся и наотрез отказался помочь мне с побегом. Саша попросила выйти его в коридор. Через минуту этот грозный мужчина вернулся совсем с другим настроем. Вот как не спросить, что такого она ему сказала, что Макс так быстро передумал?
Я всю дорогу до автомобиля тряслась и оглядывалась. Не знаю, кого я больше боялась встретить, родных или Игната? Ни один вариант не сулил мне ничего хорошего. Покинув отделение, я немного расслабилась. Саша держала меня за руку, хотя помощь мне не требовалась, я могла идти сама. Макс все время внимательно за мной следил. Он все еще сомневался в правильности такого решения, искал повод вернуть меня под опеку Игната. Но я не собиралась жаловаться и ныть.
Проходя двор больницы, я еще раз украдкой оглянулась.
— Ева?! — услышала знакомый голос.
Игнат
Ева с Сашей сегодня двух сильных мужиков чуть не довели до инфаркта. И если Шефа ждет бурная ночь, которая поможет снять напряжение и забыть хоть на время этот эпизод, то я точно остаюсь в пролете. Это мне за самоуверенность.
«Никогда не говори никогда, Воронов!»
Мысленно я был рядом с Евой. Поэтому впервые за несколько лет преподавания несколько раз терял нить повествования материала. Мелкая сегодня заставила меня понервничать, но вспоминая, как мужественно она себя вела, я не сдержался и улыбнулся.
В начале занятий я успокоил ее однокурсников сообщением, что с Евой все хорошо. Подруги робко попросили разрешения ее проведать. Запрещать я им не собирался, пусть помогут Еве скоротать время до вечера, а то она точно сбежит.