Артур
Я запретил отцу входить. Он ни разу не приехал в гости с тех пор, как я ушел из дома. У меня даже сомнений не было, что родитель явился ко мне, узнав о Милене. Блин, как не вовремя! И случаен ли его визит? Мне бы с Шалецким разобраться, а тут еще собственный отец, что-то задумал. В этот раз я не позволю ему испортить нам всем жизнь!
В голове шумела кровь. Я летел домой, не снижая скорости. Гонщики трассу воспринимают немного по-другому. Видят узко, но периферийным зрением улавливают все, что происходит вокруг на много метров вперед. В прошлый раз авария вышла из-за того, что я не был внимателен. Когда ты кладешь стрелку спидометра, нужна стопроцентная концентрация на дороге. Никакие мысли не должны отвлекать. Я не могу подвести сына и Милену. Случись со мной что-нибудь, они станут мишенью Шалецкого.
Подлетев к дому, я выпрыгнул из салона. Благодарить ребят за то, что смогли удержать отца у ворот, буду позже.
— Ты зачем пожаловал среди ночи? — я не скрывал своей злости. Отец должен понять, что в этом доме он никогда не будет желанным гостем.
— Тебя дурака в очередной раз спасти собираюсь! — заорал родитель. Его охрана стояла не шелохнувшись, мои ребята отошли в сторону.
— От кого спасать собрался? — дерзко поинтересовался. — Лучшим спасением для меня будет, если ты перестанешь вмешиваться в мою жизнь. Ты давно потерял право мне что-либо советовать. — кто-то из соседей возвращался домой, увидев столпотворение из людей и машин, снизил скорость и просканировал происходящее.
— Может, в гости все-таки пригласишь? Или на улице будем выяснять отношения, привлекать внимание соседей? — отцу не понравилось внимание посторонних.
— А ты на время смотрел? Не поздновато ли для гостей?
— Ты тоже не смотришь на время. Где тебя носило? Опять бои? — он разглядел и синяки на лице, и перемотанные костяшки, отчего еще больше разозлился. — Дешевую шлюху, подстилку Лещева поселил в доме, а меня на порог не пускаешь!
— Не смей так говорить о ней! — двинулся на него, перестал контролировать ярость.
— Давай, ударь отца! Нашел, чью честь отстаивать! А как мне ее называть? Забыл, как она под Лещева легла, стоило тебе пропасть?! — брызгая слюной выплевывал он слова.
— Не вынуждай меня переступить черту! — тихо угрожающе произнес я. Во мне разгоралась холодная ярость.