Вчерашняя ночь многое изменило. Артур стал мягче, даже смотрел на меня по-другому. Я боялась расслабиться и поверить, что все правда, что все осталось позади. Ведь потом очень больно будет падать. Если я еще раз неудачно приземлюсь, рассыпаюсь на миллион осколков, меня будет не собрать.
Бессонов уехал на работу, мы с Левой остались одни. День прошел спокойно. Я позвонила маме, мы долго проговорили. Она пообещала на днях приехать к нам в гости.
Днем случилось что-то непонятное. К воротам подъехала машина. Я побоялась выходить на крыльцо, вдруг пожаловал Бессонов старший. Днем он мог меня увидеть, чего очень не хотелось. Постояла у окна, пыталась разглядеть, что происходит за воротами, но так и не поняла, кто подъезжал. Автомобиль быстро уехал, а охрана вся напряглась. Они каждые несколько минут патрулировали периметр.
— Что-то случилось? — спросила охранника.
— Нет. — посмотрев на друга ответил он мне.
— Выполняем свою работу, — добавил другой. Я не поверила. Ведь раньше они не кружили вокруг дома, как стая разбуженных пчел.
Артур приехал рано. Долго стоял у ворот, разговаривал с ребятами из охраны. Увидев Бессонов, только убедилась, произошло что-то неприятное. Боялась даже спросить. Так устала от плохих новостей.
За столом почти не разговаривали, Бессонов даже Леве отвечал с опозданием и невпопад. Он злился и даже не замечал, как гнет под пальцами вилку.
Лева убежал смотреть перед сном мультики, а я все же решилась задать вопрос, который не давал покоя.
— Артур, кто приезжал днем? — следила за тем, как меняется выражение его лица. Его плохое настроение связанно с этим визитом.
— Это были люди Шалецкого. Милена, я тебя прошу не при каких обстоятельствах не выходи из дома. — нервно он провел пятерней по волосам. — Пока я с ним не разберусь. — стало действительно страшно. Артур был настроен решительно. Зачем я его в это втянула? Если Бессонов убьет Шалецкого, его посадят. Отец после вчерашнего Артуру точно не поможет.
Артур
Ребята из охраны мне позвонили и сообщили, что подъехали неизвестные и требуют увидеть Милену. Им приказано передать девушке подарки.
— Спроси от кого дары? — грубо поинтересовался, подозревая, что от Шалецкого.
— От Клима Михайловича, знаете такого? — спросил Федр. В венах закипела кровь, трубку сжал в руке до хруста.
— Пусть лучше проваливают и не развязывают войну! — проорал я в динамик. Федр все время был на связи. Достаточно грубо мои ребята спровадили шестерок Шалецкого. Но те все же оставили огромный букет красных роз и две небольшие коробки, одна из них предназначалась мне.