— Эй, аллё, ты что спишь? — закричал я на него. — Тиф! Ты спишь! Ты спишь!
Кто-то схватил за плечо, я резко развернулся, готовясь сразу ударить, и тут проснулся.
— Нет, Никит, я не сплю, это ты во сне?
Заспанный Дятел говорил невнятно, словно с кашей во рту, так что я едва понял.
Я застонал. Надо же такому присниться. Как наяву всё было. И драка, и вся обстановка.
— Ложись, — прошептал я.
Он послушно вернулся в кровать, свалился поленом и задрых. Как будто и не просыпался.
И с чего мне такая ахинея привиделась?
Потом сообразил. Из вырванных наушников по-прежнему звучал голос Дерика Уибли.
А он у меня прочно ассоциировался с лагерем.
Я встал и тихонько прошёл на кухню. Папа с Аллочкой ещё не спали. Из-под двери их комнаты лилось слабое голубоватое свечение. Должно быть папа ещё работал. Тихо затворив кухонную дверь и не зажигая лампу, я открыл холодильник.
Крылышки лежали в круглом пластиковом лотке и оказались ещё тёплыми. Я снял крышку и стал их есть прямо руками, жадно обгладывая и выкидывая косточки в раковину. И с каждым следующим крылышком, я всё яснее осознавал, как хорошо не болеть. И как хорошо, когда хорошо. И как замечательно думать о предстоящей встрече с необычной девушкой, когда тебе хорошо. И что на самом деле, в том, чтобы было хорошо нет ничего сложного.
Мой подсвеченный белым светом холодильника силуэт отражался в тёмном стекле окна, и мне показалось, что даже там было заметно, какое у меня довольное лицо.
Тоня
Не спрашивая никого, Амелин позвонил в экстренную службу спасения. Мы уже порядком намаялись от бестолковых хождений, а происшествие на болоте перепугало даже Тифона. Однако гробовая тишина в трубке означала, что ту зону, где мы находились, не покрывал ни один оператор связи, и больше помощи ждать было неоткуда.
Мы обошли болото, но никуда не вышли. Пить хотелось всё сильнее, голова гудела, перед глазами всплывали тёмные пятна.
Амелин отыскал в рюкзаке то самое яблоко из электрички и отдал мне. К тому времени мы почти помирились, однако яблоко, как и положено яблоку, стало причиной очередного довольно неприятного разговора.
Я считала, что нужно поделиться со всеми, а Амелин, что в таком случае, не наестся никто, и если я свалюсь без сил, то тащить меня придется ему. Я сказала, что не буду есть в одиночку, потому что это нечестно, тогда он, размахнувшись, запульнул яблоко в малину. Потом сразу пожалел и побежал его искать, но из-за этого его психа есть вообще расхотелось.
План был один единственный. Шли тупо по солнцу, держа курс на север.
Руки и ноги у всех покрылись царапинами и укусами, а у нас троих ещё и засохшей болотной грязью. Разговаривали мало, в основном ругались.