— Ага. Кусочек обертки никак не спускался и остался плавать в толчке.
— Она правда тебя бьет?
Костя неопределенно пожал плечами.
— Типа того.
— Сильно?
— Ну, так, — он покривился, потом задрал футболку.
С правой стороны прямо на рёбрах темнел расплывшийся синяк.
— Иногда не сильно больно, но синячина огромный остается, а иногда — наоборот. Жутко больно, а глянешь, как и не было.
— А за что она тебя ещё бьёт, кроме шоколадок?
— Да за всякое. Когда «отсвечиваю» много бьёт, и когда из-за меня деньги тратятся.
— А что значит отсвечиваешь?
— Ну, мешаю ей принимать гостей.
— Ясно, — я открыла холодильник, выгребла все шоколадки: Натс, Марс, Сникерс и Твикс и сунула ему. — Забирай.
— Ух ты! — с восхищением выдохнул он. — Огроменное спасибо!
Он огляделся по сторонам.
— А можно я их у вас на балконе спрячу? Повешу в пакетике на перила с этой стороны. Просто, чтобы она не видела.
— Они растают, — сказала я.
Он грустно вздохнул.
— Знаешь, что? — я опустилась на кровать рядом с ним. — Если хочешь, ты можешь зайти к нам в любое время, и я дам тебе батончик.
— Класс! Спасибо! — он вскочил со стула, и сразу сел обратно.
— А кем работает твоя мама?
— В столовой поварам помогает.
— А вы давно здесь?
— С начала лета. Мама хотела горничной быть или официанткой. Её тётя Люся позвала. Но, когда мы приехали, оказалось, что без регистрации нельзя. Поэтому ей платят совсем мало. И приходится по ночам тоже работать.
— В столовой?
— Нет. На танцах. И поэтому она не высыпается и всегда очень злая. Она и раньше была злая, но сейчас прям совсем злющая. Ничего не разрешает и никуда не отпускает.
— И что ты сидишь здесь и никуда не ходишь?
— Только на площадку, в бассейн и иногда на ферму, когда там дядя Толя работает. Мама боится, что я чего-нибудь натворю, и она никогда не расплатится. Один раз я в столовой поднос со стаканами опрокинул, вообще такое было, — он сделал круглые глаза. — Лучше не вспоминать.
— И часто тебе приходится на балконе сидеть?
— Бывает. Во время грозы очень страшно было. Ёлка так трещала, как будто вот-вот на меня свалится.
— Ты прямо под дождем сидел?
— У меня плащ и зонтик был.
— А папы у тебя нет?
— Папа есть, но он нас бросил. Ещё бабушка есть, но мы от неё уехали. Бабушка хорошая.
— Почему же вы тогда от неё уехали?
— Мама с ней поссорилась.
— Слушай, ну если тебе с бабушкой больше нравится жить, ты же можешь выбрать её.
— Да, ну… Кто меня спрашивать будет? Мама не хочет, чтобы я к ней возвращался.
— Почему?
— Чтобы отомстить ей. Они в контрах.
В коридоре послышались шаги, дверная ручка повернулась. Амелин вошёл и удивленно уставился на нас: